Легкая дымка окутывала виллу Розелли, и почему-то заставила Микеланджело вспомнить о саване. Он бегом бросился к черному ходу — хочешь узнать, что происходит на самом деле, спроси прислугу. Прямо в дверях он налетел на служанку, утиравшую красные глаза уголком передника, схватил ее за плечи и вместо вопроса сильно встряхнул:
— Хозяин, синьор Филиппе, — залепетала девушка. — Расшиб голову.
— Что?!?
— Помер он!
Оттолкнув безмозглую дуреху, Микеланджело помчался в комнаты и остановился в дверях библиотеки. Там внутри, у большого стола стояла синьора Косма, успевшая прикрыть голову черным кружевом, а рядом с нею укладывал в сундучок докторский инструментарий сухопарый старикашка, похожий на гигантского жука с ободранными безжалостной детской ручонкой крыльями. Старикашка звался доктор Паскуале, больше полувека назад, конфратерний[16], к которому издавна было приписано семейство де Розелли, нанял его пользовать братьев-мирян от всяких недугов. Эскулап неодобрительно посмотрел на скульптора поверх очков с толстыми линзами.
— Синьор Буонарроти? Неужели вы примчались сюда, имея намерение устроить аутопсию несчастного молодого человека, расчленить его как мясник бычью тушу? Я наслышан, среди артистов такие вещи в обычае — убивать живых или уродовать мертвецов ради совершенства своих собственных каменных идолов, — он решительно сдвинул очки вверх по переносице. — Знайте, де Розелли — почтенная, богобоязненная семья, они не торгуют мертвечиной! Сейчас прибудет их поверенный…
— Святая Дева! Как подобное может прийти в голову? Я прибыл с предложением снять посмертную маску с несчастного Филиппе, пока лицо хранит свежесть! Вот и все.
Экономка обняла скульптора за плечи и препроводила в библиотеку.
— Это доброе дело, синьор Буонарроти! Синьора будет вам благодарна, если сразу не умрет с горя… — она снова всхлипнула. — Вы сами знаете, насколько она обожала сыночка. Я послала за двумя синьорами, мастерицами обмывать да обряжать покойников, потом покойника снесут в ледник, сейчас с молодым синьором, упокой его Господь, священник, падре Бастиан, который служил здесь, в домовой часовне. Господь будет милосердным к нашему Филиппе, я знаю, потому что сердце у него было доброе!
Добрая женщина распорядилась отправить кухонного мальчишку за всем необходимыми в мастерскую синьора Буонарроти, а после уткнулась скульптору в плечо и дала волю слезам.