Мессир, как человек предусмотрительный оставил завещание, в котором отписал все свое имущество некоему маэстро Ломбарди, поименовав оного «учеником и другом». Проще говоря, обязанность погашать долги мессира, достигшие гигантского масштаба, была возложена на наследника. Маэстро пришлось бы продать и обветшалый, но все еще дорогостоящий особняк и все что в нем есть, и землю, на которой он стоит, и даже библиотеку, лабораторные финтифлюшки и одежду покойного — если найдутся желающие заплатить за подобное барахло, чтобы удовлетворить требования кредиторов. Поверенные подготовили надлежащие иски, маэстро оказался в тюрьме как должник. И тут началось форменное светопреставление: сперва маэстро обвинили в колдовстве и едва не сожгли, затем отправили работать в карантин, оправдывая это вопиющее попрание закона «благом общества»! Ну как этот горе-наследник подцепит заразу и тоже умрет, или хуже того — сбежит? Кто возместит долг его клиентке — синьоре де Розелли?.
* * *
Дожидаться, когда синьор Таталья обсудит с коллегами все юридические уловки, к которым намеревается прибегнуть для взыскания долга и обрушит свое крючкотворское мастерство на его голову, Микеланджело не стал, а спокойно и тихо покинул таверну.
Короткий осенний день выгорел дотла и обернулся сумерками цвета пыли. По площадям Флоренции снова каркали вороньи голоса доминиканцев, взлетело вверх горячее пламя — горожане прощались с суетой, бросая в огонь все, на что упала тень греха. Он собственными глазами видел, как летит в огонь толстенная книга — редкий, избыточно иллюстрированный трактат по анатомии, покупку какового он не смог бы позволить себе даже в лучшее время, однако не успел протолкнуться к огню достаточно близко, чтобы спасти книгу. Страницы превратились в жирные клочья пепла, которые взмыли вверх и осели на город ночной темнотой. Зеваки встречали каждый брошенный предмет восторженными криками: зрелище, все что им нужно — зрелище! Однажды они с криком и восторгами сожгут заживо своих нынешних наставников. Иллюзий о совершенстве человеческой природы у него давно не осталось.
Микеланджело свернул в пустую улочку и споткнулся о каменные блоки — материал отменного качества привезли сюда несколько лет назад, для стройки, которую патронировал его покровителя Лоренцо ди Медичи. Но великолепный синьор умер, стройка оказалась заброшена, камень разрушился от непогоды, в расселинах проросла чахлая трава. Подобные неухоженные места множились по всей Флоренции, разъедали ее прекрасный лик подобно тяжелой болезни. Скоро сорняки заполонят и разрушат все мостовые, среди них будут пастись козы, фонтаны обмелеют и пересохнут, штукатурка осыплется с фасадов, высокие печные трубы обвалятся. Где-то утробно ухнула сова — Флоренция, его дивный город, стремительно превращалась в подобие Рима, на руинах которого властвуют варвары. Среди упадка и страха невозможно создать нечто прекрасное.