Гордея, засмотревшегося на сражение, спасло только хорошее зрение. Краем глаза заметив движение на дальнем краю поляны, охотник не рассуждая кинулся на землю, и длинная стрела с белым оперением пропела над его головой, едва не чиркнув по волосам.
Не рассуждая и не задумываясь, Гордей в мгновенье ока поднялся на одно колено и натянул лук до уха, еще не видя своей цели. Лишь когда тетива коснулась щеки, его глаза нашарили врага – на той стороне поляны, в зарослях лещины, виднелось серое пятно мокрого плаща. Пальцы охотника разжались, и короткая стрела ушла в зеленые листья. Ей навстречу, из зарослей, вылетела стрела с белым оперением, едва разминувшись с товаркой. Но она опоздала на долю секунды и лишь со щелчком воткнулась в землю – туда, где мгновение назад стоял молодой охотник.
Гордей метнулся в сторону еще до того, как распрямилась тетива его лука. Он уже знал – не попал. Он чувствовал такие вещи, как каждый хороший охотник, он мог предсказать, удачным был выстрел или нет, еще до того, как тетива била о запястье. Этот выстрел не был удачным. И это была его последняя стрела.
Именно поэтому он метнулся обратно в кусты, полетел кувырком, на ходу отшвырнув свой бесполезный лук. Он знал, что теперь превратится в бегущую мишень, – и эта догадка подтвердилась через мгновенье, когда еще одна стрела с белыми перьями пропела над головой и со стуком вошла в кору старого дуба.
Не размышляя, Гордей рыбкой нырнул в кусты, закатился за дуб, чуть привстал и рванул к соседнему дереву. Не просто так рванул, не наудачу – а так, чтобы путь его прошел точно рядом с первым лучником, раскинувшимся на траве в луже собственной крови.
У его тела Гордей присел на корточки и на миг задержался – ровно настолько, чтобы вытащить из мертвых пальцев чужой лук и выхватить из колчана на спине три длинные белые стрелы.
Он едва успел. Оставшийся в живых лучник туго знал свое дело и не сидел на месте, дожидаясь неизвестно чего, – нет, он быстро скользил меж кустов, выбирая новую позицию для удачного выстрела. И делал он это очень ловко.
Гордей едва успел метнуться за соседнюю елку, как новая стрела прошила насквозь пару кустов и воткнулась в землю, лишь чудом разминувшись с ногой молодого охотника. Видимо, по дороге стрела задела одну из веток и чуть свернула – выстрел вышел не идеальным.
Схватив в левую руку лук и пару стрел, Гордей правой наложил стрелу на тетиву и чуть натянул ее, примеряясь к луку. Не длинный, но и не короткий, черный, из нескольких кусков, с круглой шелковой тетивой – он был просто идеальным. Увесистым, тугим, откровенно смертоносным оружием, а не охотничьим инструментом. Гордею еще не доводилось держать в руках лучшего оружия. Из него было просто невозможно промахнуться.