Выглядит странно, чужеродно. Этой фотографии не место среди флаеров и постеров. Как можно быстрее отодвигаю кровать от стены, срываю все, пока кроме фото ничего не остается. Потом спускаюсь в кухню.
Папа стоит возле раковины в спортивных штанах, пьет воду из бутылки, глядя из окна на реку Калусахачи.
– Что ты делаешь? – Неодобрение слышится в его тоне. Словно поиск кнопок в кухонных ящиках входит в список недопустимого для него поведения.
– Это ты что делаешь? – бросаю в ответ с теми же интонациями. – Я думал, мама тебя вышвырнула.
– Не твоего ума дело, Трэвис, – отвечает отец. – И, если на чистоту, твой притворный образ блудного сына начинает терять актуальность.
– Я не притворяюсь.
– Между прочим. – Папа закрывает бутылку крышкой и ставит ее обратно в холодильник. – Сомневаюсь, что Райан будет рад услышать о поздних визитах Пэйдж. Поэтому, как насчет того, чтобы ты не совал нос в мои дела, а я не буду лезть в твои.
Черт.
Поднимаясь по лестнице обратно к себе в комнату, изо всех сил сдерживаю желание развернуться и несколькими ударами стереть эту самодовольную ухмылку с его лица. Вместо этого прикрепляю все 243 фотографии на стену, словно покрывая ее маленькими окошками, возвращающими меня в то место и время, когда я не чувствовал себя таким неприкаянным.
Конечный результат выглядит не очень аккуратно. Ряды неровные, к тому же отец взбесится, если увидит 243 дыры от кнопок в своих бесценных стенах. Я думал, мне от этого станет лучше, но нет.
Падаю на кровать.
Прежде чем закрываю глаза, вижу Чарли, сидящего на моем стуле.
– Проваливай, Чарли. Я сейчас не в настроении для подобного дерьма.
Он ничего не отвечает и не исчезает. Просто сидит, смотрит на меня.
– Проваливай к чертям! – ору я, со всей мочи швыряя в него подушку. Она сбивает лампу со стола. Абажур сминается, лампочка разбивается при столкновении с полом.
Моя дверь распахивается. Мама врывается в комнату, лихорадочно жестикулируя.
– Все в порядке? Я слышала удар. Ты поранился?
– Уйди. – Не уверен, кому говорю – ей или Чарли, но моего друга уже не видно, а мама начинает собирать осколки лампочки, осторожно складывая их на ладонь.
– Трэвис, твой папа…
Она пытается предложить какое-то объяснение, однако мне ничего не хочется слышать.
– Я не хочу об этом говорить. Вообще. – Поворачиваюсь к стене, слушая, как мама молча подбирает стекло. Если она и замечает стену, то не упоминает о ней. Я притворяюсь спящим, пока она не выходит из комнаты.