– Вечер с самом разгаре, а внизу расположен бар, полный молодых, цветущих женщин. – Он выходит из ванной в клетчатой рубашке и новехоньких джинсах (не удивлюсь, если на них еще этикетка висит).
– Вы только посмотрите, – говорю я. – На родео собрался, Кеннет?
– Чертовски верно. – Кевлар улыбается. – Найду себе женщину, схвачусь покрепче, и… – Он раскачивает бедрами, словно объезжает быка, размахивая ковбойской шляпой в воздухе. – Ю-ху!
Мосс смеется.
– Ставлю на то, что ты не продержишься и восьми секунд.
Я стукаюсь с ним кулаком.
– Идите вы на хрен, ребята, – отвечает Кевлар. – Сегодня та самая ночь. Я чувствую. Кто со мной? – Я смотрю на Харпер, отчего он стонет. – Соло, я не ожидал, что мне когда-либо придется произнести эти слова, но ты, друг мой, под каблуком.
Я указываю на него своей пивной бутылкой, прищурив один глаз, будто прицеливаясь.
– Не заставляй меня подойти и надрать тебе задницу.
– Без обид.
– Ну, что ж, давай-ка рассмотрим факты, – предлагаю. – Я здесь с девушкой, которая по воле случая оказалась безумно привлекательной… – Харпер заливается румянцем. – В то время как ты вырядился, словно простофиля из Теннеси, в надежде, что тебе хоть что-то обломится. Харпер может отказать мне сегодня, завтра, или каждую последующую ночь, и у меня все равно будет больше шансов на секс, чем у тебя, прирожденный деревенщина.
Мы испепеляем взглядами один другого до тех пор, пока Кевлар не улыбается, после чего начинает хихикать. Вскоре хохочут все, кроме Харпер, которая выглядит озадаченно.
– Ребят, вы так жестоки друг с другом, – говорит она, на что мы смеемся еще громче.
Это правда. Мы обмениваемся довольно обидными репликами. Расистскими. Гомофобными. Оскорбляем матерей. Время от времени дело доходит до рукопашной, однако чаще всего просто смеемся, потому что говорим не всерьез. Каждый из нас прикроет другого от пули собственной грудью.
– Ну, так мы гуляем, или как? – интересуется Кевлар, закладывая жевательный табак под нижнюю губу.
Мосс пожимает плечами.
– Я "за".
– Ага, – соглашается Харпер.
Кевлар пытается положить руку ей на плечо, когда мы идем к лифту, только это немного проблематично с учетом того, что она выше сантиметров на десять.
– Знаешь, еще не поздно дать Соло отставку.
– Почему вы его так называете?
– Помнишь такой момент из Звездных Войн – перед тем, как стены мусорного отсека начинают сдвигаться, Хан Соло говорит: "У меня плохое предчувствие"?
Харпер кивает.
– Ну, так вот, кромешная ночь в Стане, – рассказывает Кенни. – Мы загружаемся в вертолеты, которые должны выкинуть нас у черта на куличках, где одному Богу известно, кто будет в нас стрелять, и внезапно Стефенсон произносит: "У меня плохое предчувствие".