Для Элиз, Софи и Ли (подобно большинству мужчин-экспатов Крис остается в Шанхае, работая большую часть лета) поездка домой кажется попыткой посмотреть два фильма с помощью одного видеомагнитофона. В самом начале первого фильма ты вынимаешь кассету и ставишь вторую, смотришь его некоторое время, а затем возвращаешься к первому, к той сцене, на которой остановил. Преимущество такой системы в возможности смотреть два фильма почти одновременно. Отрицательная сторона – отрывочность просмотра, не говоря уж о том, насколько раздражает неоднократное вставание с дивана.
Китай и Америка – два таких совершенно отдельных фильма. Когда женщины Кригстейнов каждое лето летят в Штаты, они снова становятся собой – американками, взаимодействуют с другими американцами на американском фоне. Большую часть лета они проводят в домике в горах в Северной Каролине, который Ада купила после смерти Чарлза, в двух часах езды на автомобиле от аэропорта Атланты. Но когда осенью возвращаешься в Шанхай, Северная Каролина словно вовсе не существовала. Как может Ли объяснить Евгении в Американской школе, что такое – просто уютно свернуться под бабушкиным пледом, пить горячий шоколад на веранде домика, слышать колокольный звон городской церкви в долине и знать: впереди у тебя целый день чтения и нет ничего напоминающего, будто ты здесь чужая – ни тротуаров, заполненных двенадцатью миллионами жителей, ни хихиканья шанхайских школьников, которые таращатся и показывают на тебя пальцами, ни меню с не поддающимися расшифровке блюдами?
С другой стороны, как объяснишь (теткам, старым школьным друзьям, бывшим соседям, своим братьям) в Штатах, что значит жить в Шанхае? «Господи, помилуй», – неоднократно слышит Элиз. Затем, словно переживания слушательницы слишком невыносимы, чтобы выразить их в словах, она кладет ладонь на руку Элиз (в знак солидарности?), закрывает глаза, вероятно воображая себе ужасы жизни в Китае, и быстро качает головой, словно пытаясь очнуться от ночного кошмара. Конечно, Элиз, Ли и Софи всегда могут достать шанхайские фотоальбомы, которые привезли с собой, но обнаруживают, что вообще-то не хотят смотреть на себя там, предпочитая попасть в ритм американской жизни и забыть, что есть другой способ существования.
Лучше всего это получается в горном домике Ады. В Атланте они спят на диванах-кроватях у друзей, потому что в городе у них больше нет дома. Ночуя у своей подруги Рины, Ли изображает интерес к последним сплетням о ребятах, которых не видела два года. В футбольном лагере Софи объявляют лучшей по скорости, и она вдруг понимает, что от взглядов других обитателей лагеря ей так же не по себе, как от пристального внимания, которое она игнорирует на улицах Шанхая.