Ариадна покинула Хельхамм. Обществу свой поступок она объяснила тем, что Гаю пора жениться, и она освобождает будущей хозяйке место. Даже пошутила, что пошатнувшийся быт поможет ему поскорее остепениться. Разумеется, ни о каком переезде к Гаю и речи быть не могло. Нам не следовало даже встречаться слишком часто. Или созваниваться.
Если быть до конца откровенной я и сама не была к этому готова. Я еще не решила как себя вести в отношении его бывшей любовницы и бастардов. В отношении детей ясно одно: привечать их и любить, будто собственных я не могу. Увы, я не принадлежу к женщинам способным заботиться о чужих детях и умиляться ими. Даже если это дети Гая. Особенно если это его дети!
Закон в таких случаях однозначен – незапланированные, незаконные дети принадлежат семье матери. Рассматривая ситуацию с человеческой точки зрения, это может показаться несправедливым, но если абстрагироваться и взглянуть на ситуацию по-нашему: правильно ли рожать ребенка только чтобы привязать мужчину и получить от него деньги и власть? Горе мамаши, конечно, страстно желали Гая, но любили ли они его или мысль об обеспеченном будущем?
Все это правильно и логично и по закону. Но дети в своем происхождении не виноваты. Поэтому Гаю придется периодически встречаться с ними, особенно с дочерью. И я даже не попытаюсь помешать этому. Я убила ее мать. Косвенно я была причиной того что он не женился на Иокасте. И если бы у меня были дети от мужчины, не являющегося моим мужем, я бы не хотела чтобы он их игнорировал. Вот такая, неправильная на первый взгляд, женская солидарность. Когда ты сама стоишь за чертой закона к проступкам окружающих начинаешь относиться чуть-чуть иначе.
Ход моих мыслей прервал Анастас, расщедрившийся пригласить меня на танец. Он тяжело переживал потерю памяти Дейм. Пожалуй, тяжелее, чем сама Елена переживала сделанную ею «подлость и низость». Мыши плакали, кололись, но продолжали, есть кактус. Так и Елена, плакалась, занималась самоедством, но продолжала делать, то, что надо для выживания – убивать врачей-садистов, стирать память и разбивать сердца – в первую очередь свое. Я приглашала ее на этот бал, но она отказалась, боясь столкнуться с Анастасом. Почему-то вбила себе в голову, что он узнает, что она сделала и убьет ее.
Я в этом сильно сомневалась. Правда спрогнозировать реакцию Анастаса было трудно: все-таки Дейм ему нравилась, а настоящей – для него, – Дейм была Елена. Влюбленные мужчины способны на многое. Хотя в одном Елена была права, ничего кроме кратковременного флирта между ними быть не может, и это огорчает. Потому что и наша дружба обречена. А каково будет Анастасу узнать, что его женщина лет через двадцать постареет, а через сотню, умрет?