– Гай я боюсь. Твой отец был кузеном твоей матери, что если они решат казнить тебя? Гай… Гай, я не могу обхватить тебя пальцами.
– Тебя это так по-детски удивляет, – он издал тихий интимный смешок. – Ты такая маленькая. Считай это моим ультиматумом. Переезжай ко мне. Сегодня же.
– Не надейся добиться согласия в такой момент. Мои мозги еще не превратились в кисель.
Ох, нет, похоже, превратились.
– Хорошо, не будем рисковать. Подождем. Я добьюсь того чтобы меня признали принадлежащим к Дому отца, – он начал двигаться и спорить мне расхотелось. – Ты будешь только моей. Если я увижу рядом с тобой мужчину, я его убью.
– А можно я убью любую женщину, которую увижу рядом с тобой? – я положила руки ему на бедра, задавая ритм. Массивная серебряная пряжка его ремня давила в бедро и я ногами стащила с Гая брюки и сцепила щиколотки у него за спиной.
– Можно, – он поцеловал меня, показывая, что дискуссия закончена. – А теперь кексик… я разрешаю тебе только стонать.
Через полчаса я осторожно выскользнула из комнаты. Отцы-основатели как разительно может переменить жизнь за два месяца. Могла ли я когда-нибудь представить, что мне придется прятаться по комнатам с мужчиной, которого наше общество считает моим кузеном?
Я прижала руки к горящим щекам. Откровенно говоря, горело все тело. Прежде чем вернуться в зал нужно прийти в себя, вернуться к отстраненно-холодному виду или знакомые со мной нотты заподозрят неладное. И хорошо бы, что от меня не так сильно пахло Гаем.
Я вышла на открытую террасу второго этажа и отступила за декоративную колонну, едва увидела, кто еще вышел подышать свежим воздухом.
Нотта Ариадна стояла у перил и ветер трепал подол синего шелкового платья. Уложенные в высокую прическу белокурые локоны слегка растрепались, щеки покраснели, сжимающие шаль руки казалась тонкими птичьими лапками. Хрупкая и изящная, по сравнению с «мистером крокодиловые туфли» она казалась ребенком. И не скажешь что ей двести лет.
– Говорят, вы переехали?
– Считаете, я слишком стара для этого? Мой сын – взрослый мужчина, ему пора жениться и привести в дом жену. Я больше не могу исполнять обязанности хозяйки.
– Жену! – со смешком протянул мужчина. – Слыхивал я…
Пальцы Ариадны с длинными ухоженными ногтями впились в пах мужчины, он пискнул и приподнялся на цыпочках. Она склонила голову к плечу и глаза ее выражали не больше чувств, чем у колибри.
– Продолжайте, прошу вас, – вежливо попросила она.
– Ничего, – фальцетом пискнул он. – Глупые сплетни. Происки врагов. Дескать Патриарх мало того что не имеет прав на должность, так еще и испытывает плотское влечение к собственной сестре.