— Знакомься: Чарлз Лэндшир. Чарлз, это моя подруга тетушка Маргарет из Лондона.
— Звучит как титул, — заметил он и, поднявшись, пожал мне руку.
— Вы имеете отношение к тому Лэндширу?[69] — поинтересовалась я.
— Да. Отдаленное, — ответил он, с улыбкой глядя мне прямо в глаза. Видимо, поэтому я и не приняла его. Работ Лэндшира я тоже не принимала.
— Вообще-то я как раз собирался уходить, — сказал он. — Джилл, давайте обсудим это дело поподробней. Уверен, мы договоримся. — И ушел.
Я вопросительно приподняла брови.
— Бизнес, — коротко объяснила Джилл. — Он управляет магазином натуральных сельскохозяйственных продуктов неподалеку отсюда и вскоре собирается открыть еще один, южнее.
— А-а, — поняла я. — Это должно быть тебе на руку.
— Что ты о нем думаешь? — спросила Джилл. Вопрос показался мне странным.
— Не могу сказать, что он мне очень понравился, но какое это имеет значение? Немного приторный — не знаю, не могу объяснить. Но я очень рада тебя видеть. — Я подошла, поцеловала подругу и, не почувствовав обычного дружеского отклика с ее стороны, обеспокоенно спросила: — Джилл, у тебя все в порядке?
Ее глаза потускнели, румянец исчез.
— Да, конечно, — ответила она, проводя рукой по лбу. — Просто немного устала, вот и все.
— Саймон шлет тебе горячий привет. Я рада, что приехала без него: будет возможность поговорить.
Но если я ожидала чего-то большего, чем сугубо поверхностная болтовня, меня ждало разочарование. Джилл была рассеянна, скованна, и порой я подмечала у нее такой несчастный взгляд, что на память приходила женщина, сидевшая, уронив руки на руль, в машине возле станции метро «Холланд-парк», в тот памятный вечер, когда мы с Саскией возвращались со своего прощального ужина. Вечером мы пили джин с тоником, сидя у зажженного камина в ожидании Дэвида, и я спросила подругу: в чем дело? Но та лишь пробормотала что-то насчет бизнеса. Мои попытки выразить сочувствие вызвали протестующий жест.
— Честно говоря, для меня это не так уж важно, — призналась Джилл, подкладывая полено в огонь. Теперь движения ее стали старческими, от сияющего румянца не осталось и следа. Некрасиво шаркая ногами, она добрела обратно до кресла и тяжело опустилась в него. Она даже к джину едва притронулась.
— Джилл, что с тобой? — настойчиво спросила я, наклоняясь поближе.
Она с вымученной улыбкой сжала мне колено:
— Ох, прости меня. Я немного не в себе. Считай, что дело в избытке гормонов. — И печально улыбнулась: — Или в их недостатке.
— Это действительно все?
Она безнадежно махнула рукой:
— Да, уверена, что причина в этом. А еще в том, что Сидни Берни уходит, решил сменить место работы.