В бессильной ярости она стукнула кулаками по матрасу, ненавидя его и то зло, которое он представлял. И все же, когда они стояли рядом у двери, ее тронуло какое-то чувство, такое же сильное, какой была его рука на ее плече. Она не поддалась этому чувству, но очень того хотела. Хотела склонить голову ему на плечо, позволить его рукам…
Маргрет стряхнула наваждение. Она и так подпустила его слишком близко. Впредь нужно держаться от него подальше.
И молиться о том, чтобы завтра никто не пожаловался на странные вопли и крики в ночи.
***
Александра разбудил стук во входную дверь. Впрочем, он и не спал, а всю ночь провел в некоем подобии транса, в котором его преследовали спутанные воспоминания обо всем, что случилось вечером: слезы и крики, холодность Маргрет, ее мольба, спрятанная в кружевах ваза…
— Кинкейд!
Снова требовательный стук, теперь уже в дверь его комнаты. Он встал, пригибая голову, чтобы не удариться о косые балки потолка, и открыл дверь.
За нею стоял Диксон в ночном колпаке и с диким выражением на лице.
— Пришли кузнец и его жена. Они что-то слышали ночью.
Он вспомнил, как хлопнули ставни. Что они успели увидеть? Потом взъерошил пятерней волосы и кивнул.
— Одну минуту, я только оденусь.
Священник, наморщив лоб, искоса взглянул на него. Вернувшись вчера посреди ночи, Александр не перемолвился с ним ни словом и сразу поднялся к себе, а сегодня — всклокоченный, с затуманенным взглядом, — напоминал, верно, пьяницу, которого впору сажать на покаянную скамью.
Диксон открыл рот, чтобы задать вопрос, но сдержался.
— Только быстрее, — всего и сказал он.
Александр медленно, с неохотой оделся, загодя зная, что скажут гости, и совершенно не представляя, что им отвечать.
Когда он спустился вниз, кузнец нервно расхаживал из угла в угол. Шевелюра его была мокрой от утренней росы. Большие ступни загрубели от хождения босиком, кисти рук были сплошь покрыты ожогами. Его жена, девица со впалыми щеками, стояла рядом и бережно придерживала беременный живот. Завидев его, они не стали тратить время на приветствия.
— Мы снова ее слышали, — заговорил муж, хватая Александра за рукав. — Ведьму. Сегодня ночью.
— Прямо под окнами, — встряла жена. — Наружу выглядывать мы не стали, побоялись, что она нас увидит, но это точно была ведьма.
Хорошо. Значит, они не видели ни Маргрет, ни ее мать.
Ни его самого.
— Вопли, стоны, проклятия… — Помогая себе, кузнец красноречиво замахал руками.
Диксон взялся за спинку одного из стульев, что стояли вокруг стола.
— Садитесь и расскажите нам все.