– Не хотела бы я с ними общаться, – внезапно сказала Анна, которая, как выяснилось, внимательно наблюдала за сюжетом.
– Почему? – спросил Джей.
– Они слишком для меня странные.
Джейслав удивленно покосился на жену:
– Мы все странные, – сказал он после короткого раздумья, – тем более, что живем в странном мире. Мир налагает на нас свой отпечаток, и мы становимся еще страннее. Вот, допустим, ты не любишь смотреться в зеркало.
– Не люблю, – согласилась Анна.
– А я не люблю Крайца.
– Крайца вообще сложно любить.
– И получается, что обычный у нас тут только Чак, – Джейслав подавил зевок.
– Прядильщики странные совсем по-другому, – грустно сказала Анна, – не в нашем понимании… Знаешь что? Давай-ка спать. У тебя уже глаза красные.
Джей сонно погрозил ей пальцем.
– Слишком темно, – сказал он. – Ты блефуешь.
– Можно подумать, что я и так этого не знаю.
Джей остановил запись.
– Лучше пойду в кают-компанию, – сказал он, – досмотрю там. А ты ложись, – и добавил извиняющимся тоном. – Я знаю эту коляску, не сон и не явь, и без таблетки все равно не уснуть. Проще перетерпеть до завтра.
Анна поймала его за руку.
– Слав, а давай я тебе спою колыбельную, – она заглянула Джею в глаза. – Мне ее мама пела и всегда помогало. Давай?
Джей приподнял брови.
– Давай, – сказал он, откидываясь на упруго и приятно охватывающий шею подголовник.
Экран на выгнутой стене опять перешел в режим окна, на нем появились залитые темнотой заросли хлыстовника, и это было даже уютно. Прохладная ладонь легла Джею на лоб, приятно ероша волосы, и Анна тихо запела. Она пела без слов, выводя голосом текучую, темную, как осенняя вода, странную мелодию. Мелодия подхватывала мысли, несла их, вертела, словно опавшие листья. Спокойно, неспешно, упоительно размеренно. Джей закрыл глаза. В мелодию начали исподволь вплетаться слова, удивительно знакомые, но в то же время неизменно ускользающие от осознания. «На каком языке она поет?» – удивленно подумал Джей, проваливаясь в туманную вязь сна.
– Может, все-таки останешься сегодня дома?
Просительные жалобные нотки в голосе…
Чуть-чуть… Самую малость.
Анна стояла почти вплотную к Джею, насколько позволял живот, и снизу вверх смотрела мужу в глаза, и от этого влажного блестящего взгляда почему-то делалось неловко.
Джей обеими руками обнял жену за узкие сильные плечи.
– Малыш, – сказал он проникновенно, – ты же знаешь, мне позарез нужно сходить. Силки нельзя просто так оставить, они и так черти сколько стоят. Меньше всего хочется вынимать потом дохлых зверушек.
Анна покорно вздохнула.