— Балигуру на круг, Балигуру!
— Правильно! Ему командир благодарность объявил.
— Правильно! Давай, Семен, покажи, как в Белоруссии пляшут! На радостях легко пляшется…
Лицо Горобского вдруг исказилось от боли и потемнело. Он сильно согнулся, схватился за колено и, прыгая на правой ноге, выскочил из строя.
— Вот черт, думал, что заживает, а она опять за свое… Грошев, ведите колонну. Я дождусь повозку.
Горобский передал мне планшет с картой маршрута.
В круг вышел старшина, среднего роста, коренастый, лет двадцати пяти.
Он сделал знак музыканту, и тот быстро перебросил пальцы, выполняя заказ танцора. Балигура степенно прошелся по кругу, на ходу подобрал черные волосы под шлем и, словно нехотя, присел раз, другой…
Мы уже прошли этот веселый круг, когда до слуха донесся грудной голос кого-то из зрителей и дружные хлопки в ладоши в такт музыке.
Гоп, куме, не журися,
Туды, сюды повернися…
— Эх, расходится! — не выдержал кто-то из наших солдат, когда колонна отошла от веселого круга танкистов.
С вершины холма открывался вид на небольшую зеленую долину. Над ней клубился пар, он закрывал верхушки сосен на склоне другого холма, через который лежал наш путь.
В лощине встретилась развилка дорог. Я открыл планшет с картой Горобского, чтобы сверить маршрут. Красная линия на карте, обозначавшая наш путь, змейкой тянулась через горы, извивалась вокруг горных вершин и, выбежав из сплошных лесов, круто поворачивала на север. Конец ее упирался в демаркационную линию как раз в том месте, где снова начинался лес.
Часам к пяти мы были у цели. Здесь выяснилось, что основа моста цела и довольно прочна, чтобы выдержать нашу технику. Нам только надо было положить настил, материала было достаточно.
У высокого штабеля заготовленного леса застучали топоры, завизжали пилы. Мост восстанавливался очень быстро. Когда оставалось совсем немного до окончания работ, капитан Горобский, подозвав меня, сказал:
— Нужно отправить связного к командиру с донесением об исправности моста. Вот донесение… Я пойду к лесорубам.
— Фролов, ко мне! — окликнул я особенно уставшего солдата.
Выслушав задание, он принял донесение и неуверенно пошел к лошадям. Однако по мере приближения к ним шаги его замедлялись. Не дойдя до ближнего коня, остановился.
— Товарищ лейтенант, а они н-не того… не лягаются?
— А уж это вы у них спросите.
— Товарищ лейтенант, разрешите мне, — вмешался Карпов, — его не то что конь — курица залягает. Это же скульптор!
— Да, если можно, — просительным тоном говорил Фролов, возвращаясь к нам, — лучше я буду носить бревна, только бы не эта прогулка верхом.