— Этот человек, — задыхаясь, говорил немец болезненного вида, — только что убил свою любовницу и собственного сына… за то, что подкараулил их вместе…
— Сюда! Идите сюда! — позвал блондин. — Вот причина ранения, — и приподнял с земли звено колючей проволоки, натянутой между тонкими металлическими кольями.
Когда на парах вырастает трава, крестьяне огораживают свои участки и пускают в них скот. Теперь пар был вспахан, а изгородь свалена и, лежа на земле, почти не отличалась от нее.
— Не беспокойтесь: рана не опасна, — сказал блондин. — Только надо промыть ее. Вон там, внизу, есть ручей.
Я знал этот ручей и намеревался завернуть к нему.
— Идем, Эрнст, — обратился блондин к другому немцу. — Все равно Густав нам отдых испортил.
— Да, Отто, идем, — отозвался тот, поднимаясь. — Видно, плохие мы рысаки, чтобы догонять Густава. Да и у вас, господин лейтенант, — пошутил он, — рысак тоже теперь не для погони. Лазарет — его место.
Они пошли обратно, а я, взявшись за повод, направился к ручью. Сзади, подпрыгивая, ковылял Орел.
Здесь я очистил и промыл рану Орлу, перетянул ее носовым платком.
Когда я вышел на дорогу, показалась легковая машина. Она проскочила мимо, круто развернулась и, поравнявшись со мной, затормозила. Из машины вышел человек в синей блузе, который назвал себя Отто Шнайдером. За ним показался мальчик лет пятнадцати.
— Это мой сын Ганс, — сказал Отто. — Если разрешите, он уведет коня к вам домой. А вас я довезу на машине. Вы ведь из Блюменберга? — любезно спросил Шнайдер.
Я с благодарностью принял предложение. Мальчик взял повод и, намотав его на кулак, приготовился идти.
— А ты ездить верхом умеешь? — спросил я его.
— Да.
— Так и поезжай: для коня ты не так уж тяжел.
— Зачем мучить лошадь, — вмешался отец, — здесь недалеко, добежит, ноги у него молодые.
— А ты, Ганс, все-таки садись.
Мальчик, косо поглядывая на отца, ухватился за луку и, подпрыгнув, взлетел в седло.
— В Блюменберге спросишь, где находится застава, и тебе всякий покажет.
— Я сам знаю, — ответил Ганс, гордо повернувшись в седле и тронув каблуками коня. Конь хромал, стремена болтались, но это не мешало всаднику пребывать на седьмом небе.
— Этот мальчишка будто не свою голову носит на плечах, поэтому и не бережет ее.
— Не беспокойтесь: конь очень смирный.
— Я не об этом. Вообще парень держит себя смелее, чем подобает в его возрасте, — не без гордости сообщил отец.
По дороге Шнайдер рассказал, что живет он в деревне Грюневальд, через которую мы должны ехать, что имеет небольшую автомастерскую, что во время войны ему пришлось побывать под Курском, что много принял мук и был тяжело ранен дважды.