Нас было пятеро, включая пленного. Придушенный Кеутой, тот лежал на земле и не шевелился.
— Туан, ты как? — спросила девушка.
Парень молча кивнул, неловкими пальцами вытащил из кармана платок и перетянул запястье.
— Могла бы и помочь, — сказал я Хэлене зло. Она заморгала, недоумевающе глядя на меня.
— Не надо, — остановила меня Кеута, примирительно касаясь моего предплечья. — Она растерялась. С каждым может случиться. Мы тоже не сразу научились контролировать себя в снах. Тем более таких.
— Прости, — пробормотала ученица.
— Ничего, — ответил я после короткой паузы, во время которой сумел успешно загасить гнев. — Это не твоя вина.
Двух-, нет, трехуровневое признание. Для большинства окружающих оно означало: «Я не должен строго судить человека, попавшего в смертельную ловушку». Хэл услышала иное: «Ты только учишься, для тебя это сложно». А на самом деле я признавал, что не могу осуждать дэймоса, который подсознательно желает видеть страдание. Сам такой. Или был таким. Мне нужно строже следить за ней. И ей придется ответить за свои промахи чуть позже.
Туан наклонился над накленгом и прижал пальцем какую-то точку на его шее.
Тот немедленно пришел в себя, задергался, но парень не отпускал его, пристально вглядываясь в лицо, и принялся задавать вопросы. Очень быстро. Я почти не понимал, что говорит один и отвечает другой. Это была какая-то мешанина тайского сленга и южного диалекта. Когда пленный огрызался со злостью, Туан сильнее прижимал его шею, и тому приходилось продолжать говорить.
— Почему они в черных очках ночью? — тихо спросила меня Хэл.
— Помнишь, я говорил о самообуздании, сокрытии своего внутреннего мира. Они закрывают глаза для того, чтобы никто не мог заглянуть им в душу. Отгораживаются таким образом от остальных людей.
— Твоя ученица? — кивнула на девушку Кеута.
— Да.
Теперь я лучше смог рассмотреть сновидящую. Она двигалась легко и плавно, но в то же время в ней чувствовалась решительность и сдержанная сила. Розовые губы улыбались, темно-карие глаза были серьезны. Пряди черных волос, срезанных на уровне середины щеки, казались теплыми и мягкими, словно кошачий мех. К ним хотелось прикоснуться. Интересно, как она выглядит в реальности.
— Сочувствую, придется вам, ребята, помучиться.
Я был согласен с ней. У Хэлены возникли новые вопросы, но пока она придержала их.
— Он ничего не скажет. — Туан выпрямился и отпустил пленного, который снова осел на землю, презрительно ухмыляясь.
— Нет смысла задавать вопросы. И времени нет. — Я подошел, наклонился и выдернул гарнитуру из разъема на бритой голове.