— Всегда приятно доставить неудобство своим тюремщикам, — отозвался тот глухим голосом, прекрасно слышным из-за надежной преграды. — Тем более я знаю, что вы с ним сделаете в итоге.
Эпиос повернулся к освобожденному сотруднику. Тот уже пришел в себя и поднялся на ноги с помощью коллег.
— Вам напомнить правила? — спросил Геспер точно таким же тоном, как разговаривал с запертым дэймосом. — Сколько лет вы учились?
— Шесть, — ответил стажер, и на его бледных щеках проступили два красных пятна.
— Время потрачено впустую. Вы что, забыли? Никакого контакта.
— Простите. Я не думал…
— Это я вижу. Что вы не думали, — сухо резюмировал целитель. — Все четверо ко мне в кабинет. Как только сдадите смену.
Геспер повернулся к эринеру:
— Ты собирался применить оружие к заключенному?
— Нет, — хмуро отозвался тот. — К захваченному. Меня поставили в известность, что такие, под воздействием приказа дэймоса, могут начать убивать окружающих. А создатели кошмаров опасны даже без сознания.
— Разумно, — одобрил действия стража порядка Геспер.
Эринер кивнул и ушел, воодушевленный оценкой сновидящего. А эпиос неторопливо направился вдоль камер, присматриваясь к запертым дэймосам.
Атлет снова подтягивался на турнике, как будто ничего не произошло.
По мнению целителя, в нем уже давно не было ничего человеческого. Впрочем, как и во всех остальных, содержащихся здесь. Только злоба и ненависть. Они не могли сдержать порывы ярости и презрения к людям и мастерам снов, даже зная, что за это ждет наказание.
Нужно было обладать огромными запасами человеколюбия, чтобы терпеть их всех и пытаться понять. Геспер такими ресурсами не обладал, в отличие от Тайгера. Перековщик находил время и силы упорно возиться даже с этими. Быть может, все еще надеялся вернуть дэймосов к нормальной жизни.
Спиро спала, прижимая к себе куклу, и вздрагивала во сне. Некрасивое лицо девочки с низким покатым лбом и широким носом было хмурым.
Тирей ходил из угла в угол, бормоча что-то себе под нос. Стены его обиталища были заняты полками, на которых стояли древние книги. И старик время от времени останавливался, чтобы ощупывать их корешки тонкими пальцами.
Мелисса расчесывала волосы. Длинные, светлые и мягкие, они доходили ей до середины икр, а когда она сидела, как сейчас, на низкой скамейке перед зеркальным столиком, лежали по полу сверкающим мехом. Ее имя очень подходило ей. Мелисса — медовая пчела. Эти волосы действительно напоминали цветом мед.
Геспер остановился напротив, глядя на нее. Девушка повернулась вполоборота. Зеленое платье плотно облегало ее бедро и приподнималось над лодыжкой. Тонкой, изящной…