– Людоед, – сказал Командор, – натуральный людоед! Ишь, губы развесил! Ну, сейчас я тебя устаканю!
Большой молчаливый подобрался. Ивар видел, как шерсть на его плечах встала дыбом, как подрагивают широкие ступни, сминая мягкий лесной грунт. На поляне вокруг шорро было разбросано оружие, ножи, обломки топоров и копий, а метрах в пяти-шести, под выступающим корневищем, поблескивал бластер Алисы. Но дед не обращал на него внимания.
Внезапно он ринулся к щели по другую сторону хх'бо и выскользнул наружу. Теперь между ним и зверем торчала несокрушимая башня пня, и шорро застыл на миг, словно бы призадумавшись, куда прыгнуть, где ловить добычу, слева или справа.
Замешательство было недолгим: большой молчаливый прыгнул, а Командор вернулся под защиту дерева, мгновенно пересек пень, оттолкнув с дороги третьего Уттура, и опять пролез между стволами.
Он очутился на поляне, и через долю секунды в его руках сверкнули клинки – нож Алисы и нож Ивара.
Зверь был уже рядом – мохнатая глыба, нависшая над маленькой, припавшей к земле фигуркой лльяно. Молчаливый двигался с поразительной скоростью; чудилось, что его могучее тело состоит не из мышц и костей, а из какой-то гибкой упругой субстанции, стремительно перетекающей с места на место. Он наклонился над Командором, растопырил над ним когтистую пятерню, но тот проскользнул между ног чудовища, ударив его в пах ножом. Здесь не было костей, и лезвие вошло на всю длину, лишь рукоять торчала снаружи.
Гигант покачнулся, скорчился, задрал вверх огромную голову и взвыл. Звук был тонким и пронзительным, словно плач ребенка, и чуткое ухо лльяно различало в нем ярость, угрозу и боль. Очевидно, боль была страшной – шорро прижал лапы к низу живота и рухнул на колени. Его вопль нарушил мертвую лесную тишину, но длился недолго – Командор прыгнул на спину чудовища, просунул нож под нижнюю челюсть и перерезал ему горло. Вой смолк, сменившись тихими всхлипами и клокотанием крови.
Большой молчаливый повалился в мох и пару раз дернул лапами. Затем его глаза остекленели.
Ивар обнаружил, что стоит на краю пня между двух стволов и прижимается к ним плечами. Шасса-второй и оба Уттура были рядом, а в соседнем дереве хх'бо виднелись фигуры первого Шассы и братьев Ханнто. Они молчали, наблюдая за тем, как Командор чистит клинок о траву и вытирает окровавленные руки.
Потом третий Уттур, предводитель, сделал жест почтения и молвил:
– Твои когти остры, Увва. Острее, чем ножи, которые привозят тощие хххфу. Ты великий охотник!
– Не я… – начал было Тревельян и тут же сообразил, что лльяно воспринимают обе имитации, его и Командора, как братьев, то есть как единую личность.