И снова они подготовили защитную экипировку и шлемы, только на этот раз Адам и Ронан прокладывали путь в яму. Это была идея Адама, быстро поддержанная Ронаном. Энергетический пузырь бы не позволил Адаму умереть из-за сделки, и он бы защитил Ронана по неизвестным причинам.
Было темно. Фары БМВ Ронана и Камаро Гэнси освещали только несколько метров в тумане, поднимающемся от влажного поля за пределами Энергетического пузыря. Казалось невозможным, что это был тот же день, когда умерла Персефона. Почему в некоторых днях содержится так много часов?
Снаружи автомобилей Блу обратилась к Кайле:
— Пожалуйста, останься здесь и побудь с Меттью.
— Ни за что, цыплёнок. Я иду с вами, — сказала Кайла. — Я не позволю тебе сделать это самой.
— Пожалуйста, — снова попросила Блу. — Я буду не одна. И я не переживу, если...
Она не закончила. Она не смогла произнёсти: «Если ты тоже умрёшь».
Кайла положила свои руки по обе стороны головы Блу, приглаживая её неприглаживаемые волосы. Блу знала, что Кайла почувствовала всё, что Блу не могла сказать, но с этим всё было нормально. Слова оказались невозможны.
Кайла изучала глаза Блу. Её пальцы изучали душу Блу.
«Пожалуйста, доверься мне, пожалуйста, останься здесь, пожалуйста, доверься мне, пожалуйста, останься здесь, пожалуйста, не умирай».
Наконец, Кайла сказала:
— Заземление. Я хороша в заземлении. Останусь здесь и заземлю вас.
— Спасибо, — прошептала Блу.
Внутри Энергетического пузыря было туманно и ещё более туманно. Ронан поприветствовал деревья, когда двинулся в омут сумрачного света, который отбрасывал нагреженный фонарик, который он захватил из Барнс. Адам называл его призрачным светильником, что казалось обоснованным.
Ронан почтительно попросил безопасного прохода.
Это напомнило Блу молитву.
Деревья зашелестели в ответ, невидимые листья двигались в ночи.
— Что они говорят? — внезапно спроси Гэнси. — Они только что велели быть внимательными?
Ронан ответил:
— Третий спящий. Они предупредили, чтобы мы не будили его.
Они вошли в пещеру.
На пути вниз по тоннелю перед ямой Гвенллиан пела песню о проявлениях, достойных короля.
Они уходили глубже.
Гвенллиан всё пела, теперь о заданиях, испытаниях и рыцарях-самозванцах. Руки Адама сжимались в кулаки и разжимались в движущихся лучах фонарей.
— Пожалуйста, заткнись, — попросила Блу.
— Мы на месте, — объявил Ронан.
Гвенллиан заткнулась.
Адам присоединился к Ронану на краю пропасти, оба всматривались вниз, будто могли увидеть дно. Свет вокруг них был необычный и золотистый, отбрасываемый не только прожекторами и фонариками, но и призрачным светильником.