Он не мог понять, как Ронан научился быть жестоким в таком защищённом месте.
Ронан отыскал две чёрно-пурпурных сливы, которые ему понравились. Он бросил одну Адаму, а затем дёрнул подбородком, указывая Адаму шагать следом.
По некоторым причинам Адам определил в уме, что все те разы, когда Ронан пропадал в Барнс, он готовил дом для себя и Меттью. Это была такая правдоподобная мысль, что он удивился, когда Ронан повёл его вокруг дома к одному из множества сараев, построенных на их земле.
Это был большой, длинный сарай, который, вероятно, предусматривался для содержания лошадей или крупного рогатого скота, но, вместо этого, хранящий хлам. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это фактически хлам из сна, неуловимо состаренный пылью и выцветанием.
Ронан перемещался в тусклом пространстве с легкостью, подхватывая часы, фонарь, катушку странной ткани, взгляд на которые почему-то причинял Адаму боль. Ронан нашёл своего рода призрачный светильник на ремне; он перекинул его через плечо, чтобы взять с собой. Он практически сгрыз свою сливу.
Адам задержался в дверях, наблюдая сквозь крупинки пыли, оставляя сливу на потом.
— Это то, над чем ты работаешь?
— Нет, это отца. — Ронан подхватил маленький струнный инструмент. Он повернул его так, чтобы Адам мог увидеть, что струны были из чистого золота. — Посмотри.
Адам присоединился к нему. Хотя у него и была домашка, которую нужно делать, и Энергетический пузырь, о котором нужно позаботиться, было трудно торопиться. Воздух в сарае был сонный и неподвластный времени, и не было ничего неприятного в том, чтобы порыться в чудесах и безрассудствах. Кое-что в сарае оказалось механизмами, которые всё ещё работали загадочным способом. А другие вещи были тем, что, должно быть, Найл Линч пригрезил в жизнь, потому что теперь они спали. Они обнаружили спящих птиц среди хлама, спящего кота, старомодное чучело медведя, которое тоже, должно быть, было живым, потому что его грудь поднималась и опускалась. Со смертью их создателя все они были за пределами бодрствования, пока, как мать Ронана, не возвратятся в Энергетический пузырь.
Когда они продвигались через старый сарай, Адам почувствовал, как взгляд Ронана скользнул по нему и дальше, незаинтересованность была умелой, но неполной. Адам задался вопросом, замечал ли кто-нибудь ещё. Часть его хотела, чтобы заметили, и внезапно почувствовала себя плохо, потому что это было, правда, тщеславно: видите, Адам Пэрриш желанный, достойный обожания, не просто кем-то, а кем-то вроде Ронана, который мог бы хотеть Гэнси или кого-нибудь ещё, а выбрал Адама для своих голодных взглядов.