Она ограничилась тем, что слегка пожала плечами.
- Как-то не получается, чтобы нравились абсолютно все. К некоторым людям с самого начала просто не лежит душа, и все тут.
- Это верно. Ну ладно, не буду больше на тебя давить. И нескромных вопросов о мистере Икс задавать больше не буду. Мне уже легче от одного того, что это не Деннис. А теперь - быстро на прогулку! - В мгновение ока он выскочил из машины, обежал вокруг капота и рывком распахнул дверцу с ее стороны.
- А... а нельзя ли сначала выпить кофе? - спросила она дрожащим голосом, когда Лайэм схватил ее за руку и вытянул из машины.
- Наверно, - ответил он, небрежно пожав плечами. - Если тебе так хочется.
- Мне не так хочется кофе, как чего-нибудь поесть.
Лайэм нахмурился.
- Разве ты не ела? Ты ведь говорила, что мать готовит сегодня праздничный ужин.
- Все верно, но нашими ужинами теперь и блоху не накормишь. Говорю тебе, Лайэм, иногда после такого ужина мне просто выть хочется!
Лайэм засмеялся.
- Не жалуйся! Ты чертовски хорошо выглядишь после той еды, которой тебя кормит мать.
Молли даже порозовела от удовольствия.
- Ты... ты правда так думаешь?
- Правда. - В его глазах отразилось что-то похожее на восхищение, когда он второй раз за сегодняшний вечер окинул взглядом ее стройную фигуру.
После этого Молли поняла, что не сможет съесть ни кусочка.
Пятнадцать минут спустя она сидела напротив Лайэма за столиком кафе и ковыряла вилкой большой кусок морковного пирога, украшенного сахарной глазурью. Это продолжалось добрых десять минут, а потом Лайэм не выдержал:
- Ты вроде бы говорила, что хочешь есть! Молли закусила нижнюю губу и положила вилку.
- Я думала, что хочу. Может, ты возьмешь? Он вздохнул.
- Ох уж эти женщины! Ладно, давай его сюда.
Пока Молли неловко передавала ему пирог, его раздражение прошло, и он дерзко улыбнулся. Молли в ответ тоже улыбнулась, а потом сидела и молча смотрела, как он ест.
На ее беду, рот Лайэма был невероятно привлекательным - широкий, изогнутый, с полными губами и весьма подвижным языком.
Скоро все внимание Молли сосредоточилось на этом языке и на том, как после каждого отправленного в рот кусочка пирога его влажный розовый кончик высовывался и слизывал оставшиеся на губах крошки, и тогда губы влажно блестели. У нее даже похолодело в груди, когда она представила себе, как этот язык делает то же самое с ее губами, как он высовывается из этого рта и проскальзывает глубоко в ее ждущий и жаждущий рот.
Молли подавила мучительный стон и крепко сжала пересохшие губы. Она отдала бы все на свете за то, чтобы испытать это на себе... хотя бы один раз.