— Не глупи. Тебе плохо. Я не могу оставить тебя в таком состоянии.
— Если вы не уйдете, я.., я не знаю, что с собой сделаю!
Льюис вздохнул.
— Я вижу, что ты уже начала сожалеть о случившемся. Господи, я тоже сожалею! Но, Оливия, поверь, я не мог тебя остановить.
— Пожалуйста, — взмолилась она с крепко зажмуренными глазами. — Я.., я не хочу говорить об этом сейчас.
— Тебе бы хотелось забыть обо всем, будто ничего и не было, да?
— Да! Да!
— Я не смог бы.
— Вы должны. Иначе мне придется уволиться.
— Уволиться?!
— Да.
— Но я не хочу, чтобы ты увольнялась, — пробормотал Льюис. — Ладно, ухожу. Только пообещай, что вызовешь такси. За счет компании.
Оливия скривилась.
— Я заплачу из собственного кармана, большое спасибо. Не надо таким образом вознаграждать меня за оказанную сексуальную услугу. Как же я себя ненавижу!
— Для танго нужны двое, Оливия, — раздался из-за двери спокойный голос. — Я виноват не меньше тебя, если здесь вообще уместно слово “вина”.
— Очень уместно.
— Мы поговорим об этом в другой раз. Сейчас ты не в состоянии анализировать.
— Уйдете вы, наконец? Пожалуйста…
— Хорошо, — согласился Льюис. — Я чувствую, как ты расстроена. Но утром я позвоню тебе домой, и мы спокойно, без эмоций обсудим случившееся, хорошо?
— Хорошо, — пробормотала Оливия.
— Хорошая девочка.
Хорошая девочка?! Он, должно быть, шутит? Она вела себя безобразно. Недопустимо. Льюис ни в чем не виноват. Он не собирался воспользоваться ее опьянением. Наоборот, он до последнего пытался ее остановить. Это она навязалась ему и воспользовалась его обескураженным состоянием. Оливия точно знала, что после развода у Льюиса не было ни одного романа. Если бы у него появилась женщина, были бы телефонные звонки, да и другие свидетельства. Во всяком случае, он не задерживался бы допоздна, а иногда и на всю ночь, в своей лаборатории.
С тех пор как Дина оставила его, он вел монашескую жизнь. Вполне понятно, что, будучи нормальным мужчиной в расцвете сил, он не смог противостоять домогательствам пьяной секретарши. Нет, и вина, и позор — только ее! Было очень благородно со стороны Льюиса попытаться найти ей оправдания, но сама она никогда себя не простит.
— Скажи еще раз, что с тобой все будет в порядке, снова раздался голос из-за двери.
— Со мной все будет в порядке, — слабым голосом повторила Оливия, но затем, не удержавшись, всхлипнула, и слезы снова полились по щекам.
— Извини, Оливия, но я не могу уйти и оставить тебя в таком состоянии. Разреши мне войти.
— Нет, — прорыдала Оливия, — не могу.
— Ну что ж…
Оливия не успела даже удивиться, когда с ужасающим треском Льюис высадил дверь ванной.