Ничего не вспомнилось? Конечно, ситуация — не вполне по Гоголю. Аннушка не тянет на панночку-ведьму. А я… льщу себя надеждой — не философ Хома Брут. «Мы-с семинариев не кончали-с». А вот три ночи с «деткой» в погребе…
«— Месье, у вас в постели была мёртвая француженка!
— Да? А я решил, что это живая англичанка».
Разберёмся. Главное: не заявилась бы какая-нибудь чёрная железная морда с криком:
— Поднимите мне веки!
Шахтёр-подглядыватель… Сразу вспоминается прейскурант из публичного дома:
«1. Секс — 10 тугриков
2. Подглядывание за сексом — 20
3. Подглядывание за подглядывателем — 30».
А пока туземцы мешают мне следовать русской классике. Хому на отпевание силком тащили, а эти наоборот, возражают:
— Не… На что нам… У нас свой поп есть. Пущай он и молится. Чего его, даром, что ли, кормят?
Попик несколько задёргался. Дела с демонами… явно — не его. На рукаве его рясы было видно пыльное пятно — славно я его в часовенке погонял.
— Это само собой. Псалтырь надлежит читать непрерывно все три дня. Поп это и сделает. При солнечном свете. А вот ночью… Вслед за душой мятушейся, по следам её, в мир земной могут придти и иные… сущности. Я ведь про демонов неспроста вспомянул. Однако же, коли хозяйка считает моё участие излишним, то позвольте откланяться.
Народ забухтел… разнонаправленно. «С одной стороны нельзя не признать, с другой стороны… и рыбку съесть».
— А плату какую за работу свою возьмёшь? А, боярич?
Решение — типичное. «Не знаю — что это и какая от этого польза, но… дорого».
— Плату? Плата будет такая: Акиму Яновичу, батюшке моему, надлежит устроить веселие великое. По случаю княжеской милости явленной, жалованной шапки боярской, гривны и вотчины. Своего места для празднования и нашего светлого князя чествования у нас в городе нет. Расходы-то мы оплатим. С лихвой. А вот место да обслуга — и будет платой. Что скажешь, Анна Дормидонтовна?
Фраза: «расходы — оплатим» произвела ожидаемое действие. Взгляды нескольких присутствующих несколько… расфокусировались. Казалось, в глазах у них, как в окошечках «однорукого бандита», бешено замелькали цифирьки:
— Гостей… сотни две… Не — три… поросят на стол… десяток… не — два. Каждый… ну пусть — по ногате… не — по три…. А битой посуды… и вдвое… или — втрое…
Вдовица, заслушавшаяся моих речей, быстро-быстро закивала. Потом опомнилась, оглянулась на стоявшую рядом ключницу. Но я воспользовался паузой, проистекшей от общего увлечения устным счётом и делёжкой шкуры неубитого медведя.
— Вот и славно. Тогда, Аким Янович, пошли вещи складывать да сюда перебираться. Мне бы ещё вздремнуть перед ночным-то бдением. А то… невесть кого судьба послать может. С той-то стороны грани. Надо с силами собраться.