Приживалки под белы ручки ведут «дону Анну» к часовенке. Будто на заклание. Впереди попик с кадилом вышагивает. Я следом топаю. «Как дурак с вымытой шеей» — убедили новую однорядку одеть, сапоги смазные. Всё проверяли, высматривали. Ни безрукавки, ни торбочки моей — не взять.
«Что это? — думал философ Хома Брут, глядя вниз, несясь во всю прыть. Пот катился с него градом. Он чувствовал бесовски сладкое чувство, он чувствовал какое-то пронзающее, какое-то томительно-страшное наслаждение».
Когда завариваешь кое-какую не вполне традиционную операцию… «бесовски сладкое чувство». Рейдерство с привкусом мертвечины и православия.
Сперва — молитва в самой часовенке, после свели девушку вниз, сняли с неё верхнюю одежду, платки, уложили на землю перед саркофагом. Снова попик молотит что-то из Псалтыря.
Иоанн Златоуст говорит:
«Вид гробницы святого, проникая в душу, и поражает ее, и возбуждает, и приводит в такое состояние, как будто сам лежащий во гробе молится вместе, стоит пред нами, и мы видим его, и таким образом человек, испытывающий это, исполняется великой ревности и сходит отсюда, сделавшись иным человеком».
Вот чего мне не надо — «сам лежащий во гробе… стоит пред нами». Покойников подымать… такое к ним неуважение — мне не свойственно. Особенно, в варианте «Каменный гость».
Поставили пюпитр-аналой, Псалтырь на него грохнули.
Ну, Ванюша, запевай.
А называется это Неусыпаемая псалтирь. Потому как читают непрерывно. Вот я ночь отмолочу, потом попик придёт. А начнём мы… с простенького начнём, с канона об усопшем:
«Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас. Аминь.
Святый Боже, Святый крепкий, Святый безсмертный, помилуй нас. (Трижды)
Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Пресвятая Троице, помилуй нас; Господи, очисти грехи наша; Владыко, прости беззакония наша; Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради.
Господи, помилуй. (Трижды)
Отче наш, Иже еси на небесех, да святится имя Твое, да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.
Господи, помилуй (12 раз)»…
Чем-то напоминает протоколы заседаний римского Сената времён поздней империи:
«Император Валентин… («Слава императору» покричали 12 раз)… победил армян («Слава императору» — 18 раз) и вскоре прибудет в Вечный город («Слава императору» — 23 раза, всеобщее вставание — 4 раза, рукоплескание — 6 раз)».