Акиму-то хочется… покрасоваться. Уесть всех. Но… «по одёжке протягивай ножки». Даже если одёжка — боярская. Слава богу — у меня старшие опытные товарищи есть — урезонивают «новооглашённого столбового». Постепенно планируемое литроприятие сползает на нормальную пьянку: чтоб было выпивки вдоволь, чуток закуски, в начале чтоб побренчали… а дальше нам бы поговорить по душам.
И вот, пришло то, чего на фондовых и валютных биржах не бывает: «чёрное воскресенье». Вполне по Шаову:
«Как мне не выпить! Бегаю, как маятник,
В глазах горят бенгальские огни.
Ну, выходные, сами понимаете —
У мужиков критические дни».
Начал народ собираться. Прислуга наша вся в дорогих одеждах ненадёванных — из сундуков, что осталось, повытаскивали. Аким мытый, благостный, с цепью серебряной, в шапке собольей — с этих ещё времён мода пошла. Дорогущая, зараза! На крыльце стоит — гостей встречает, поклоны принимает да возвращает.
А я по службам надворным — мелким бесом: ой, этого нет, ой, не сварилось — не сготовилось, ой, того-сего-третьего не хватает… Да и пофиг — выше головы не прыгнешь, всего надобного не переделаешь.
Что внушает оптимизм — «бражки креплёной» у нас вволюшку. Как гласит русская народная мудрость: «сколько гостя не корми — он всё равно напьётся».
От позора нас спасло опальное положение Акима. Из двух сотен приглашённых гостей явилась треть. И ещё треть прислала всяких «младших помощников третьего дворника» — поблагодарить за приглашение и отдариться по мелочи.
Только колокола отзвонили — гость валом пошёл. Встречаем, рассаживаем, о здоровье, о погоде… подарки принимаем, отдариваемся… Ну, это не моё. Не хочу светиться, неуютно мне недоросля-ублюдка изображать. Я больше по коням, да по возчикам, да по прислуге… Такие смешливые служаночки попались… Не дали ближе с девчушками познакомиться — зовут за стол.
— А вот сынок мой Ванечка. Хоть и в грехе прижит, а мне старому на радость. Прошу любить и жаловать. А теперя, гости дорогие, поднимем чаши наши, да и выпьем за здравие светлого князя, милостивица и благочестника, нам всем правителя и земель устроителя, за Романа свет Ростиславовича!
Тост должен быть коротким. Как говорил классик: «лучше пять часов на морозе ожидать поезд, чем пять минут ждать выпивки». Хоть и лето, и до железных дорог семь веков, но народ классику уже понимает.
И понеслось.
За папу его, Великого Князя Киевского. За семейство светлого князя. За семейство князя Великого. За «Святую Русь». Отдельно — по землям. Но не по всем. За церковь святую православную. Отдельно — за епископа. За славный город Смоленск и его население. За процветание, благорастворение и «мир во всём мире».