— А корыто это и впрямь грохнутое! — заявил появившийся в проеме кормовой двери, словно в картинной раме, Лёха.
— Что с ним?
— Колес половины не хватает и гусеница порвана. Переднее тоже раскурочено. Он потому и не пытался удрать, что не мог.
— А с бензином что?
— Я не знаю, не смотрел — озаботился потомок и исчез.
Семенов понюхал воздух, пахло чем-то, вроде самогона. Пригляделся, из-под лавки смешиваясь с кровью, на днище подтекали струйки чего-то пахнувшего. Вытянул оттуда посеченный осколками советский сидор, развязал горловину. Пахнуло еще гуще, захрустело битое стекло. Потянул оттуда что-то завернутое в тряпицу, аккуратно стряхнул осколки от пары разбитых бутылок, в горлышках которых остались торчать пробки из кукурузного початка. Жанаев тем временем деловито срезал с сидений кожзаменитель.
— Совсем пустой бак! Зато инструментов куча — раздался снаружи голос Лёхи.
— Сгребай все! — велел Семенов, старательно обшаривая все внутри салона.
— Ты чего? — спросил Жанаев.
— Магазины к пулемету ищу. Не с одним же он бегал — пояснил боец.
— Ты гляди, что на пулемете написано — удивился ученый Середа.
— И что там?
— Митральеза Хателлераульт Мле — с запинками и не скоро прочитал почти по слогам артиллерист.
— Ишь ты, митральеза. Звучит прямо как митрополит. И почему это отче так говорят, что митра — палит. А не митра — стреляет? А потому, сыне, что ты — дурак, а не ду — рыба — вспомнил старую шуточку о крестьянине и митрополите Семенов.
Середа коротко хохотнул, оценив тонкий юмор, потом со значением добавил:
— Итальянская, наверно, стрелялка. Или французская!
Обладатель пулемета пожал плечами. Его, в общем, мало волновало, где было сделано это боевое железо. Из пробитого дважды трофейного сидора получилось достать только мокрый и дырявый холщовый мешок с кругом колбасы и початой буханкой хлеба. И от того и от другого густо воняло самогоном. В кармашке сидора нашлось пара горстей винтовочных патронов россыпью — таких же с виду, как и немецкие, к винтовке. От них тоже попахивало — самогон был дурно очищенный, вонял изрядно.
Наконец нашелся еще один магазин — пустой совсем, он валялся рядом с дверью, в углу салона. Лёха, забравшийся глянуть, что там возятся его приятели, сам того не ведая, помог в этом.
— О, котик! — весело сказал потомок и показал занятому серьезным делом Семенову куда-то за спину.
Тот обернулся и увидел, что бронещиток для пулеметчика с обратной стороны — видимо для того, чтобы радовать глаз стреляющему, украшен большой цветной фотографией домашнего, но злого котяры, а на второй половинке нагло лыбилась грудастая блондинка, та еще срамота. Боец плюнул на грязный пол и полез подальше от срамоты — тут-то пустой магазин ему и попался. Нет худа без добра! Лёха, как ни в чем не бывало, хохотнул, сказал непонятно: