Это напутствие очень пригодилось А. М. Гуревичу в его разведывательной практике. Нелегальная работа требовала управления чувствами. В случае провала разведчика его возлюбленная неминуемо оказывалась во власти контрразведки, что приводило к тяжелейшим последствиям. Более легкомысленные интимные отношения тоже не сулили ничего хорошего: среди доступных женщин, в числе которых чаще бывали официантки, горничные, проститутки, нередко встречались агенты полиции, платные осведомители, сотрудницы разведорганов.
Годы, проведенные в штабе ПВО, дали Анатолию Марковичу и хорошую нравственную подготовку: очень много ему довелось общаться с порядочными людьми, которые своим примером научили его отличать жизненные ценности от явлений поверхностных и пустых. Среди таких людей были Сергей Миронович Киров, уже упоминавшийся Иван Иванович Газа, бывший комиссар Петроградского военного округа, член РВС Западного и Восточного фронтов, секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) Борис Павлович Позерн.
Воспитанный на примерах человечности и гуманизма этих людей, А. М. Гуревич всю свою деятельность соизмерял с их делами и поступками.
В 1933 году скончался 39-летний И. И. Газа. Год спустя был убит С. М. Киров. Судьба, словно нарочно, выбивала из седла самых талантливых, самых порядочных людей. Но их человеческие качества, их отношение к людям, к работе стали хорошим примером в будущем.
В конце 1934 года А. М Гуревич был назначен на сложную и весьма ответственную должность. На этот раз он стал начальником спецсектора и группы ПВО Нарвского РЖС. Это была чрезвычайно сложная работа, требовавшая больших знаний, собранности, аккуратности и организаторского дарования. Ему приходилось вести обширную секретную переписку со многими руководителями и государственными учреждениями. Тогда же А. М. Гуревичу пришлось научиться разбираться в премудростях бухгалтерского дела, поскольку он отвечал в районе за строительство и оплату строительства бомбоубежищ, предназначенных для укрытия населения в случае вражеских бомбардировок. А средства для их оборудования выделялись немалые. Кто бы мог предположить, что и эти знания через несколько лет станут для него просто незаменимыми.
Середина и вторая половина 30-х годов, как известно, одна из самых тяжких страниц в истории нашего государства. Сейчас о массовых репрессиях написаны сотни книг и тысячи статей. Но ни в одной из них события тех лет не рассмотрены с позиций социальной психологии. Учеными до сих пор не изучен феномен влияния руководства СССР на массовое сознание его граждан. И сам механизм утверждения общественного сознания той поры представляется, несмотря на обилие публикаций, вопросом неисследованным. До сих пор поражает не столько искренняя вера большей части граждан страны в генеральную «линию партии», сколько эффективность дифференцированного влияния на людей. Вдумайтесь только: в одни и те же идеи, понимая их на своем образовательном и интеллектуальном уровне, верили и безграмотные колхозники, и эрудированные академики, и осторожные партработники, и служащие, и рабочие.