Кенту было известно, что в отличие от СССР, где к профессии экскурсовода относятся с уважением, как к интеллигентному занятию, в Швеции ее отождествляют с обязанностью прислуги. Нанятый носильщик – носит чемоданы, нанятый таксист – возит по городу, нанятый гид – об этом городе рассказывает. Начисто лишенный каких-либо амбиций, Кент, хотя и соблюдал дистанцию во взаимоотношениях, сразу же постарался расположить к себе нового знакомого. Такую непривычную линию поведения швед сам себе легко мог объяснить южным темпераментом хозяина. Это не вызывало подозрений, но располагало к приятному общению, позволяло быстрее понять азы социальной психологии людей, среди которых предстояло жить.
Непринужденно беседуя с гидом, Кент с азартом исследователя познавал его характер и манеру общения с окружающими.
Начавшиеся на следующий день экскурсии помогли ему в этом. Очень полезны были исторические знания о Швеции и ее столице, не говоря уже о знакомстве с самим городом, его достопримечательностями, образом жизни горожан.
Смущало то, что в скором времени Кенту предстояло вернуться в Стокгольм уже в роли уругвайского бизнесмена, но было много способов избежать в будущем их возможных неожиданных встреч. Их различная социальная принадлежность во многом была тому гарантом.
Сославшись на свое стремление к совершенствованию знания иностранных языков, Кент разговаривал со своим гидом только по-французски. На самом же деле он просто побаивался, что его плохой испанский покажется гиду подозрительным. Кроме того, собираясь работать в Бельгии, Кент очень нуждался в хорошей практике.
Апрель 1939 года в Стокгольме был очень теплым, и молодому путешественнику пришлось основательно пополнить свой гардероб. Уезжая из Москвы, он имел в своем чемодане одну пару белья, три пары носков, пару галстуков и несколько носовых платков. Все это свободно умещалось в небольшом чемодане, явно не соответствовавшем «экипировке» мексиканского туриста, который, согласно «легенде», до путешествия по Советскому Союзу успел побывать еще и в Нью-Йорке. Забегая вперед, замечу, что в октябре 1945 года из Главного управления «Смерша» в ГРУ был направлен совершенно секретный документ – справка, в которой анализировались просчеты в подготовке и работе с советской агентурой за границей, допущенные Главразведупром. Среди них отмечался и этот, казалось бы, незначительный эпизод[11]. Сейчас в печати высказывается предположение, что этот документ был подготовлен сотрудниками «Смерша» для того, чтобы настроить руководство ГРУ против Анатолия Гуревича и Леопольда Треппера