Операция продолжилась около получаса. Все это время Умар стоял близко к изголовью кровати, в которую уложили Малика. Женщина попросила его либо отойти в сторону, либо надеть медицинскую маску и повязать голову свежей банданой. Он нехотя внял ее просьбам: надел марлевую повязку и сменил залоснившийся лоскут материи на отросших волосах на чистый. Его рука лежала на расстегнутой кобуре. Но эта женщина, которую сегодня прибило к их отряду, ни разу не дала повода усомниться в своих добрых намерениях. Равно как в своей врачебной квалификации.
Из собственных скромных запасов, из того, что сохранилось в ее аптечке, Лаура использовала две шприц-ампулы с анестетиком. Сделав аккуратные надрезы, извлекла из-под кожи два небольших осколка… Обработала раны, наложила аккуратные швы.
С третьим осколком ей пришлось повозиться чуть дольше, но она смогла извлечь и его. Рану тоже зашила. А вот четвертый — и последний — осколок, самый маленький, судя по входному каналу, засел глубоко в тканях голени. Чтобы извлечь его с минимальным повреждением тканей, нужен рентгеновский снимок. Но где ж его взять: в хозяйстве местных бородачей X-ray-установки не числится.
Монахиня, женщина средних лет, оказалась хорошей ассистенткой. В молодости она работала медсестрой, и определенные навыки у нее сохранились. Сам пациент, которому надели марлевую повязку, все это время был в ясном сознании и даже пытался шутить со «строгим доктором». Малик в какой-то момент перешел на французский (он на нем сносно разговаривает — сказываются полтора года стажировки во французских ВВС). Лаура с удовольствием перешла на французский, которым превосходно владела. Она легко поддерживала разговор. И, в общем-то, как повелось издревле, заговаривала зубы своему пациенту, чтобы тот не чувствовал боли и не зацикливался на неприятных мыслях или ощущениях. Уколы анестетиков тоже сделали свое дело. Операция, по правде говоря, оказалась не слишком сложной. А сам клиент под местным наркозом почти не ощущал боли.
— Вот и все, — сказал Лаура Мартенс, переведя взгляд с забинтованной ноги на заросшее щетиной лицо этого видного смуглого мужчины. — Вот вам на память…
Она протянула Малику прозрачный самоклеящийся пакетик с тремя извлеченными из его ноги кусочками металла.
— Хотите — оставьте, хотите — выбросьте.
— Ну что, закончили? — спросил Умар.
— Выздоравливайте, — ласково сказала Лаура прооперированному мужчине (на Умара она не обращала внимания). — До утра желательно не вставать, пусть нога побудет в покое. А сейчас вам необходимо поспать.