В подвал спустился Крякер.
— Ого! — сказал он, оглядев это хозяйство. — Солидный арсенал.
— И все это, Пашуня, можно пощупать руками, — заметила прикинутая сегодня под блондинку боевая подруга. — Вещь… она и есть вещь.
Алиса взяла из ящика пистолет Mk.23. Ловко вставила обойму.
Улыбнувшись кончиками губ, сказала:
— Замечательная вещица… Паша, а что это твоя бестелесая девица сегодня весь день помалкивает?
— В отличие от некоторых женщин, — Крякер покосился на Алису, — моя беби не из болтливых.
— У нее месячные? Или твоя виртуальная девица сегодня просто не в духе?
Ветров предупреждающе поднял руку.
— Только не начинайте!
Он строго посмотрел на Павла, затем на Алису.
— Сейчас займемся подготовкой «инструмента»! Ну а в четыре пополудни отправимся в аэропорт — встречать сами знаете кого.
— Ага! — заметив застывшую в проходе женскую фигуру, сказал Малик. — А вот и доктор.
Лаура Мартенс прошла в знакомую ей уже просторную пещеру. Генератор не работает; в двух подсвечниках, потрескивая, горят свечи. Телохранитель Малика принес ее дорожную сумку. Малик велел ему оставить сумку и сразу же жестом отпустил его.
Обращаясь к застывшей подобно статуе женщине, сказал:
— Ну что же вы? Проходите смелее!
Он стоял у стола, слегка опираясь на палку. Женщина подошла ближе. Голова ее закутана темным платком, одета она в длинную юбку и темную блузку с глухим воротом.
Малик некоторое время внимательно смотрел на нее. Затем, улыбнувшись, проговорил:
— Рад вас видеть, Лаура.
— Я тоже рада вас видеть, — едва слышно сказала она, глядя в пол.
— По вашему виду этого не скажешь… — Малик перешел на французский. — У вас печальный вид. Я бы даже сказал — расстроенный.
— Сегодня меня могли убить, — произнесла она тем же тихим голосом. — Это было ужасно.
— А-а, вот вы о чем. — Малик одной рукой развернул пластиковое кресло. — Присаживайтесь.
Женщина, поколебавшись, воспользовалась его приглашением. Малик уселся в белое пластиковое кресло по другую сторону стола.
— Вот вы о чем, — повторил он. — Лаура, это была всего лишь инсценировка.
— Инсценировка, — эхом повторила она.
— Спектакль в некотором роде.
— Да? — Она по-прежнему смотрела куда-то в сторону. — А я в те минуты так не думала.
— Это был спектакль для лоялистов, — сказал Малик. — С ними шли трудные переговоры… Мне жаль, Лаура, что вам довелось поучаствовать в этом… в этом «представлении». — Он положил на ее ладонь свою горячую руку. — Я не знал, что вы попали в число тех, кому довелось в этом поучаствовать. Мне искренне жаль… Вы мне верите?
— Не знаю, что и сказать… Наверное, верю.