– Только не говори «черт», – предупредила Настя.
– Почему?
– Сглазить можно.
– Нас и так уже кто-то сглазил, – фыркнул Богдан.
– Ты газ сбрось, мы и остановимся, – со страхом произнесла Настя.
«Кадиллак» уже оказался на встречной полосе, и с этим ничего невозможно было поделать.
– Да пробовал уже. Педаль будто не от этой машины. Никакой реакции.
– А ты зажигание выключи, – посоветовала Настя, сама потянулась к ключу и повернула его.
С тем же успехом она могла поворачивать и защелку на сумочке. «Кадиллак» никак не отреагировал на это движение.
– Мы же убьемся! – ужаснулась Настя.
Навстречу, с другой стороны моста, нависавшего над железной дорогой, поднималась длиннющая фура. С запада спешил товарный поезд.
Князев и Настя быстренько на глазок решали задачку, будто материализовавшуюся из школьного учебника по математике:
«Тяжело груженная фура с такой-то скоростью въезжает на мост. По встречной полосе несется взбесившийся «Кадиллак» с двухсотвосьмидесятисильным двигателем. К мосту с такой-то скоростью приближается товарный состав…»
Ответ просчитывался приблизительный, но неутешительный для всех. Фура и «Кадиллак» столкнутся на середине моста, проломят хлипкое ограждение и свалятся прямо на товарный состав.
– Мама! – закричала Настя, видя, как из-за изгиба моста показывается высокая кабина фуры.
Князев делал отчаянные, но безрезультатные попытки сорвать руль с места. Тогда он вдавил клаксон и протяжно засигналил. Богдан видел беззвучно шевелившиеся губы водителя фуры и представлял, каким словами тот сейчас его кроет. Раздался сигнал грузовика, низкий, как пароходный гудок. Водитель делал все, что только мог. Он не имел возможности резко тормозить и выворачивать на встречную полосу, делал это постепенно.
– Пристегнись! – закричал Князев.
– Я и так пристегнута!
Фура начинала медленно «складываться» – прицеп заносило. Он уже жил сам по себе, независимо от водителя. Никто ему был не указ.
– Тогда молись!
– Чего?
– Молись, говорю.
– Отче наш, который есть на небесах, дай нам хлеб насущный… – сбивчиво стала вспоминать слова подзабытой молитвы Настя.
– Какой хлеб?! Спаси и сохрани!
Князев вцепился в руль не для того, чтобы управлять машиной. Такие надежды он уже оставил. Это движение было чисто рефлекторным.
– Аминь! – успела произнести Настя и завизжала.
Кабина грузовика пронеслась совсем рядом. За раскрытым окном мелькнули задние скаты седельного тягача. Затем обзор закрыла фура. Богдан ничего не мог сделать, но глаза не закрывал.
Задний бампер фуры ударил в крыло «Кадиллака». Раздался отвратительный скрежет металла. Фура исчезла из поля зрения. «Кадиллак» продолжал мчаться. Самое удивительное, что удар подкорректировал траекторию движения неуправляемой машины, сдвинул ее нос вправо. Теперь «Кадиллак» понемногу возвращался на свою полосу. Внизу грохотал товарняк с бревнами.