Как ни странно, но Настя практически не оказывала сопротивления. Она лежала как бревно, вся сжалась и лишь слегка отталкивала мужа руками. Ей уже было все равно, что произойдет дальше. Мысленно она уже попрощалась с жизнью. Алексей Павлович в буквальном смысле этого слова пытался изнасиловать женщину, но напрочь потерял координацию движений. Из его раззявленного рта вытекали слюни, сбившиеся в пену. Короче говоря, зрелище было омерзительным и тошнотворным.
Князев пребывал в замешательстве, даже можно сказать – в глубоком ступоре. С одной стороны, он понимал, что нужно вмешаться, стащить Алексея Павловича с Насти. С другой, Богдан отдавал себе отчет в том, что по большому счету это не его дело. Во-первых, на Настю навалился ее супруг. Во-вторых, она особо не сопротивлялась. Ну а самое главное состояло в том, что у бывшего прапорщика была сейчас другая забота – как оторваться от байкеров, свалившихся ему на голову?
– Что, ублюдки, погоняем? – Князев стиснул зубы и резко свернул на проселочную дорогу.
Спустя несколько секунд на нее вылетели и байкеры.
Спорткар и мотоциклы пылили по грунтовке, недавно выровненной грейдером и посыпанной гравием. Богдан постоянно выкручивал рулевое колесо то влево, то вправо, петлял, не давая байкерам сравняться с машиной или – того хуже – обогнать ее. Пока это ему удавалось. Но в скором времени узкая дорога, по обе стороны которой тянулся густой кустарник, неожиданно расширилась. У мотогонщиков появилось пространство для маневров, чем они и воспользовались.
Впереди открылся пейзаж изумительной красоты. В меловых карьерах синели озера. Цвет воды, в которой отражалось небо, был просто нереальным, слепящим. Грунтовка петляла между этими глубокими озерами. Скорее всего, когда-то она представляла собой подъездные пути для карьерных самосвалов. Потом ее стали использовать местные жители и туристы, приезжавшие сюда искупаться, позагорать. Да, пейзаж открывался завораживающий, вот только любоваться им было некогда.
Погоня настигала свою жертву. Первым вырвался вперед горбоносый байкер. Его дружки решили не рисковать, то ли давали ему возможность лично совершить месть. Они остались висеть на хвосте у спорткара, безучастно наблюдая за опасной импровизацией своего собрата.
«Что же ты задумал?!» – подумал Князев и вжался в спинку водительского сиденья.
– Чего ты упираешься? Я хочу кончить!.. – раздался сзади возбужденный голос Алексея Павловича.
– Не ты кончишь, а нас сейчас кончат, – прошипел Богдан, не отрывая глаз от байкера, в руке которого неизвестно откуда взялась бутылка, из которой свисала тряпка.