Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять замысел байкера. Он хотел поджечь машину, бросив на ее капот коктейль Молотова, поквитаться таким вот образом за свой байк. Безусловно, жестоко. Но он любил свой мотоцикл больше жизни. Потеря двухколесного друга, на котором ему довелось проехать не одну тысячу километров, была для него сродни смерти близкого родственника. Горбоносый тип ухитрился бросить руль и уже поджигал тряпку, пропитанную горючей жидкостью.
Тут Алексей Павлович шумно вздохнул и слез с Насти, которая до сих пор продолжала рыдать.
– Ну, не даешь, так и не надо. Не очень-то и хотелось! – разочарованно протянул Бубликов, поправляя одежду.
Тут в спорткар полетел коктейль Молотова. Беспощадное языкастое пламя охватило сначала капот, а потом перекинулось и на лобовое стекло. Перед глазами Князева вспыхнула огненная стена.
Богдан боковым зрением проводил сдающего назад горбоносого байкера с оттопыренным средним пальцем, затем поднял все стекла, чтобы огонь не проник в салон, и дал по тормозам. Машину закрутило. Огонь за лобовым стеклом разгорелся, запузырилась краска на капоте. Чарующий пейзаж исчез из виду. Спорткар чиркнул днищем о камни, заскользил по наклонной, накренился, грозя перевернуться на крышу.
Князев ударил кулаком по панели приборов.
– Мчимся в ад! – заорал во все горло одурманенный Бубликов. – Ура! Ура! Ура!
Это было последней каплей. Князев резко развернулся и что есть силы вмазал Алексею Павловичу по мордасам. Одного удара хватило, чтобы тот вырубился.
«И как я до этого раньше не додумался?», – подумал Богдан, глядя на то, как обмякший Бубликов сползал по спинке сиденья.
Тем временем огонь охватил уже весь спорткар. В салоне стало нестерпимо жарко. Нужно было что-то срочно предпринимать. Но что? Остановить машину было невозможно, она сползала по откосу.
Выпрыгивать из нее на ходу? Однако Богдан тут же отмел этот план, вовремя осознав его опасность. Ведь стоило ему открыть дверцу, как огонь, бушующий снаружи, моментально ворвался бы в салон. Да и автомобиль мог подмять людей под себя. Возможно, сам Богдан и сумел бы уцелеть. Но Настя не обладала сноровкой, позволяющей совершить опасный прыжок, не говоря уже о ее муже.
– Ты там еще живая? – бросил через плечо бывший прапорщик, вытирая рукавом вспотевший лоб.
– Что с нами будет? – выдавила из себя Настя, упираясь руками в низкий потолок машины.
– Ничего хорошего. – Князев вздохнул, видя, как плавится, пузырится от высокой температуры капот. – Погибнем с минуты на минуту. Вот и все. Так что и у тебя, и у меня еще есть время, чтобы попрощаться с жизнью, вспомнить все хорошее, что с нами было.