Сперва одна заварушка за обладание миром, потом другая. Магические конфликты сменяли друг друга, отдаляя супругов, делая их встречи все более редкими. Абракадабр пропадал в библиотеках и на полях сражений, Мутильда, будучи не в силах нарушить запрет мужа и помочь ему в защите Эйлории, посвящала все свое время Академии. Борода волшебника становилась все длиннее и белее, а глаза его любимой жены все печальнее. В итоге, спустя полтора десятка веков совместной жизни, Мутильда оставила практику, перенесла башню в Химерику и уединилась среди книг и бесчисленных кошек. Абракадабр заметил отсутствие жены лишь спустя пять лет. Явившись из очередного похода, он обнаружил заросший пустырь и короткое письмо в почтовом ящике.
Дверь, как всегда, была открыта. Такова традиция волшебников: ведь тот, кто пришел с добром, всегда желанный гость, а кто обладает силой навредить, того дверь не остановит. Абракадабр вошел в гостиную и огляделся. Словно и не было этих суматошных веков, все вокруг такое родное, знакомое. Будто их свадьба отгремела только месяц назад. Вот зонтик для двоих, что подарил декан, вот диван, который они купили на восточном базаре, а вот шкаф… Шкаф. Абракадабр шмыгнул носом и потянул на себя тяжелые створки, он вновь превратился в Главного Друида остро нуждающейся в спасении Эйлории. Бумаги, семейные рисунки, старая переписка с коллегами. Нет, все не то. Волшебник выуживал ящик за ящиком, слюнявил палец и листал бесконечные архивы совершенно ненужных, но таких дорогих сердцу листов. Потом он перерыл содержимое полок и даже нескольких больших шкатулок. Документов не было. Что ж, остается чердак. Если их нет и там, то либо Мутильда разожгла ими камин, либо они валяются в Цитадели Мудрых, что очень вряд ли. Абракадабр медленно поднимался по каменным ступеням винтовой лестницы и разглядывал настенную выставку гобеленов, которые ткала его жена каждый раз, когда он отправлялся на очередную войну. Неужели это было так часто?
Широкий прохладный коридор вывел к новой лестнице, на этот раз деревянной и расшатанной. Крышка люка открылась на удивление легко, словно ее недавно смазали. Чердак был по обыкновению пылен и мрачен. Абракадабр щелкнул пальцами, зажигая прихваченную внизу свечу. Сквозь маленькое и почти заросшее паутиной окошко в крыше падал мутный луч лунного света. Он пронизывал вселенную пылинок и упирался в старый дубовый стол, что стоял когда-то в Академии, в кабинете преподавателя неестественных наук. За столом кто-то сидел. Абракадабр прищурился, пытаясь при свете свечи рассмотреть силуэт. Тщетно. Контур человека выглядел плоским, словно был вырезан из листа железа. Волшебник медленно подошел ближе и задул свечу. Луч из оконца, лишившись конкурента, выхватил смутные черты лица сидевшего за столом – острые скулы, высокий лоб, сломанный когда-то нос; они казались размазанными, будто нарисованные нетвердой рукой. Абракадабр узнал человека. Если можно назвать человеком Верховного Демона во плоти.