– Что с армией? – Зигмунд принял пузатый бокал из рук Кричера и сделал глоток.
– Собрали всех, кого смогли, – почесал макушку Эммануил. – Стивен активировал свои творения, поленья Корениуса давно в лагере, наши ребята тоже.
– А что плетун?
– Работает, куда ж он денется.
– Ладно, – задумчиво кивнул король. – Примерно по плану. План, правда, хреновый, но с этим уже ничего не поделаешь.
– Я вот подумал…
– Что, Кричер, ты подумал?
– Может, вампиров подключить? Они тут недалеко…
– Нет, только не вампиров, – мотнул головой Зигмунд.
– Почему?
– Куда ни плюнь, везде вампиры. Просто свет клином на них сошелся. – Король допил коньяк и бухнул бокал на стол. – Каждое второе представление на площади – про вампиров, в лавках талисманы для вампиров, фестивали устраивают, с лекциями выступают…
– Чего это ты так разошелся? – удивился Эммануил.
– Ничего, – буркнул Зигмунд. – Прямо культ вампиров у нас какой-то. А на поверку они ни шиша не умеют. Выряжаются, как эльфы на коронации, морды томные делают и ходят с таким видом, словно все вокруг букашки, а они средоточие таинственности! У них только и мыслей, что о вздохах при луне да любовных страданиях. Даже оборотней этим делом заразили, те тоже стали как дамочки себя вести. Ноги их в моей армии не будет! Я не позволю превратить захват мира в любовный роман! – Король сжал кулаки, вены на лбу вздулись.
– Тихо-тихо. – Эммануил ошарашенно глядел на Зигмунда. – Успокойся, не будет вампиров.
– Хорошо. – Владыка Мурляндии вытер рукавом взмокший лоб. – Налей-ка нам, Кричер.
Секретарь наполнил бокалы, все выпили и закурили.
– Их все равно меньше сотни, от них только проблемы… – после некоторой паузы добавил Кричер.
– Да, – кивнул Зигмунд. – Надо их вообще из города выгнать.
– Захватим мир – выгоним из всех городов, – согласился Эммануил.
Бокалы стукнулись друг о друга и опрокинулись. Решительность движений рук подчеркивала настрой чокающихся.
Шатры свернули, костры потушили, и процессия двинулась через темный лес. Зигмунд вел отряд, восседая на черном скакуне. Настроение у короля было боевое. Он отбросил все переживания, запер сомнения на большой замок и проглотил воображаемый ключ. Что бы ни творилось сейчас в его душе, он ехал на войну. Беспощадную кровавую битву за право остаться в живых и править прочими выжившими. Завтра схлестнутся демоны и люди, колдуны и гномы, эльфы и… ну и эльфы с кем-нибудь схлестнутся. Если, конечно, Абракадабр уговорил гномов и эльфов прибыть к Перешейку, чтобы схлестнуться. Наверняка уговорил. Остались считаные часы, и тогда – либо под землю, либо на трон. Не на заштатный трон повелителя болот, а на мировой. Либо власть над миром, либо вечная память очередному узурпатору-неудачнику. Зигмунд не питал иллюзий о причинах, двинувших его через Черные Дебри. Он четко понимал, что заваренная им каша весьма противна на вкус. Благо народов, новый порядок и прочая чушь не затмевали разум короля. Владыка Мурляндии прекрасно осознавал, что едет сражаться за власть. За абсолютную и никому, кроме него, не принадлежащую власть над всей Эйлорией. И в этот момент Зигмунд понял, что на самом деле он совершенно не уверен в том, что действительно желает этой власти. Иногда стремление доказать что-то окружающим оказывается самодостаточным. Если ты назло семье становишься темным колдуном, то это вовсе не означает, что ты хотел стать темным колдуном.