— Ну вот, все будет хорошо! — сказала сестра-старушка, подавая домовую книгу.
— Да, я надеюсь, что все будет хорошо, — улыбаясь, сказал Лева.
А внутренне кто-то перед ним ставил другой вопрос:
— А если не удастся прописаться, это тоже будет хорошо?
Плоть Левы никак с этим не соглашалась.
В милиции Лева заполнил бланки. Милиционер взял его паспорт и домовую книгу и понес к начальнику. Вернулся оттуда хмурый. Написал какую-то бумажку и подал Леве.
— Нате, распишитесь! — Лева прочел: «Обязуюсь в 24 часа выехать из Безенчука».
— Как же так? — спросил Лева.
— У вас такой паспорт, — сказал милиционер. — Прописать не можем.
Грустно стало на сердце Левы. Вот словно луч солнца выглянул из-за туч, и опять все темно, и тучи, бесконечные тучи…
Но он не унывал. Он знал, что выше этих туч есть Солнце, Которое никто и ничто не уничтожит, и что только Им мы движемся, живем и существуем.
Семья Пузанковых с грустью провожала Леву на станцию.
— Ну, дай Бог, еще встретимся! — говорил старичок, высоко подняв руку.
— Да, — сказал Лева, — непременно встретимся, если не здесь, то в небесной отчизне…
И он поднял руку, указывая на небо.
«…Был болен, и вы посетили Меня…».
Матф. 25, 36.
Лева снова вернулся в Куйбышев. Опять был среди домашних. Что делать? Куда еще ехать? Где пропишут? Где найти работу? Что это за паспорт такой? Говорят когда-то были так называемые «волчьи билеты» и человека с таким билетом нигде не принимали, он должен быть без конца гонимым. Его участь — участь волка, которого все гонят, ненавидят. Ему нет места среди людей…
Молились опять Господу.
Что Он хочет? Внутри какой-то успокаивающий голос вселял надежду на лучшее. Ни отчаяния, ни уныния не было на сердце Левы. «Что я делаю, ты не знаешь, уразумеешь после», — вспоминал он золотой стих.
И вот, размышляя, смотря на карту, Лева решился поселиться в Сызрани. Это сравнительно небольшой город, там есть верующие, тоже, слышно, возникает община.
«Может быть, Господь предусмотрел, чтобы я остановился там», думал Лева.
И поехал, отыскал верующих. Был на собрании. Проповедников было тут достаточно, некоторые старались говорить много и, как заметил Лева, говорили даже сверх написанного.
Его встретили радушно и сказали, что с квартирами в Сызрани трудно. Но есть одна бедная, больная вдова. Возможно, она приютит.
Лева пошел к этой вдове — Она была очень рада принять брата, но тут же сказала, что живет очень бедно. И вот — даже топить печку нечем.
Действительно в помещении было как-то сыро, холодно, неуютно.
«Ну, что ж, — подумал Лева, — где ни быть, лишь бы голову преклонить.