Минуты складывались в часы, а мы всё стояли и смотрели, переходили к соседнему гнезду и снова стояли и смотрели. Мы сравнивали, удивлялись, считали листочки, восхищались их нежной зеленью и быстрым ростом, уходили и снова возвращались, всякий раз- находя всё новые, а может быть, только ранее не замеченные подробности.
Понемногу разгорелся день, жидким золотом разлилась заря, и вот на востоке вспыхнула малиновая искра, заливая розовым светом бледные лица, серые от бессонницы.
— Ночь! — неожиданно скомандовал Кондратенков.
И эта команда была выполнена так же четко, как все предыдущие. Сотрудники извлекли из неистощимого грузовика складные металлические ящики и прикрыли сверху гнезда.
Снаружи ящики были отполированы, как зеркало, и в них тотчас же отразились наши ноги и колосья.
— Ну и всё! — весело сказал Кондратенков. — Больше смотреть нечего… Борис Ильич, распорядитесь дежурными. А пока пойдем завтракать. Сегодня нас угостят пончиками.
Уже возле самого института я нагнал Леву и взял его под руку.
— Ну как, — спросил я, — видали вы что-нибудь подобное на Курильских островах?
Но Леву не так легко было смутить:
— Конечно, в точности такого не видел, но зато было там другое, не менее удивительное. Не буду голословным, в свое время я вам покажу. И тогда вы сами оцените.
Я отошел несколько смущенный: неужели у профессора Рогова были "не менее удивительные" достижения?
Глава 3. Зачеркнуто крест-накрест
В честь рождения замечательных деревьев был устроен торжественный завтрак. Повар решил блеснуть искусством, и после пончиков, на удивление всем, появился гигантский торт, где на целой клумбе кремовых лилий и роз возвышался шоколадный тополь. Когда эта бисквитно-кремовая скульптура была разрезана на кусочки, за одним из столиков встал Борис Ильич — заместитель Кондратенкова.
Он протер очки и, поднимая тарелочку со своей порцией, сказал:
— Перед началом рабочего дня не полагается пить вино, но я считаю, что этот торт вполне заменяет бокал вина… Итак: за новое, небывалое дерево, за тополь стремительный, за первого представителя будущего семейства стремительных — Виоленти, нового семейства, еще не занесенного в ботанические каталоги! Я предлагаю окрестить новорожденного по правилам ботаники: Популюс Виолентус Кондратенкови…
— Не Кондратенкови, а популярис, то-есть народный, — перебил Иван Тарасович.
— Тополь советский!.. Тополь научный!.. Нет, обязательно Кондратенкова! послышались голоса.
Но в это время на пороге столовой появилась Верочка.
Она была назначена дежурной на утренние часы и поэтому пришла только к концу завтрака. И сразу споры смолкли. Все повернулись к дверям, и несколько человек сказали хором: