Все ждали командующего Западным фронтом генерала от инфантерии Тухачевского. Но и без его высокопревосходительства было кому блеснуть в главном ресторанном зале самого дорогого заведения столицы.
Командиры дивизий и полков, начальники штабов – всё высшее офицерство Западной армии собралось здесь. Золото погон на парадной форме, сияние новеньких орденов и скрип начищенных до нестерпимого блеска сапог перемешивался с цоканьем каблучков от лучших итальянских обувщиков, шуршанием мехов и кринолинов. Острые лучики, испускаемые бриллиантами с женских шеек и ушек, кололи глаза. Аромат французских духов перебивал запах кожи портупей.
Отважные мужчины и прелестные женщины. Символы войны и мира. Прямо как скульптуры на фронтоне Дома инвалидов во Львове…
Огромный зал, освещенный десятками люстр, был наполнен людьми: беспрестанно движущимися, перемещающимися, переходящими от группы к группе. Сдержанные полупоклоны, реверансы, целование ручек дамам. Негромкий говор, сливающийся в неумолчный рокот, гул, дыхание толпы, плотно заполняющей пространство. Так выглядело, наверное, когда-то вавилонское столпотворение.
Сновали расторопные официанты, разносили шампанское. В углах стояли накрытые столы с закусками.
Вдали от всеобщего мельтешения, подальше от высокопоставленных особ и их прекрасных спутниц, расположились у перил лестницы, ведущей на второй этаж:, два офицера. Один в тёмно-зелёной форме капитана гренадерского корпуса, другой в светло-сером мундире капитана Чехословенски Армады. У первого тонкий шрам через правую скулу, в руках тросточка. У второго левая рука на перевязи.
– Таким образом, Иван Ильич, я теперь служу среди своих соотечественников, – продолжил ранее начатый разговор чешский капитан. – Лишь только командующий объявил набор в Отдельный чехословацкий полк, я тут же подал рапорт. Как видишь, его удовлетворили.
– Это хорошо, Милан, – отвечал капитан русский. – Со своими и жить приятней, и умирать легче. Пан старший! – окликнул он по польской традиции пробегающего официанта.
Тот совершил немыслимый вираж: и застыл с подносом, уставленным бокалами шампанского. Офицеры взяли по бокалу.
– Что ж, за победу, – произнёс капитан Саблин.
– За победу, – эхом откликнулся капитан Блажек.
Пригубили вино. Помолчали.
– Пётр Соломонович нынче здесь? – поинтересовался Иван. – Не видел, случаем?
– Вряд ли, – с сомнением молвил Милан. – Это для их высокопревосходительств сегодня праздник в честь победы. Для Иоффе война продолжается. И не кончится никогда. Одну задачу решил, берись за следующую. И националистов полно, и немцев хватает. До празднеств ли?