– Жаль, хотел бы я увидеть господина подполковника в парадном мундире. – Саблин грустно улыбнулся, рубец исказил улыбку в гримасу. – Более нелепое зрелище представить трудно.
– А вот здесь вы ошибаетесь, господин капитан. Пётр Соломонович уже полковник. И переведён в контрразведку армии. Ты, я вижу, не расстаёшься с тростью? – сменил тему Милан. – Что говорят врачи?
– А что врачи? Врачи обещают скорое выздоровление, – проворчал Саблин. – Не сегодня, говорят, так завтра. А кость правильно срастаться не хочет, вот беда. А как твоя рука?
– Да болит, зараза. – Неожиданно чех рассмеялся. – Только вчера опять слышал очередную байку о немецком самолёте, сбитом на Волыни. И как в том самолёте нашли троих «Гансов», переломанных и без памяти, но с совершенно секретными документами. И, дескать, только благодаря этим документам разгромили гитлеровцев в Польше…
– Опять? – скривился Саблин. – Ведь проводили уже приказ по частям. Объясняли: спецгруппа, спецзадание. Зачем плодить ненужные россказни? Зачем собственный подвиг принижать, ратный труд свой обесценивать?
– Людям нужны сказки, Иван, – со вздохом ответил Блажек. – Без таинственного и загадочного война оборачивается и вовсе уж грязной и кровавой штукой…
В зале возникло оживление, раздались аплодисменты, возгласы, офицеры задвигались. Генералы выстроились в шеренгу. К почётному месту за столом победителей подошёл Тухачевский. Поднял бокал. Аплодисменты усилились.
– Господа, я рад возможности поздравить всех нас с блистательной победой на европейском театре военных действий! – Командующий поднял бокал выше. – Отныне возродится Царство Польское, как в старину, как в те далёкие времена, когда великие народы – русские, украинцы и поляки – жили под одной крышей, в общем доме с названием Российская империя!
Грянули аплодисменты.
– Так было, так должно быть и так будет. На происки германских и прочих любителей побряцать оружием у нас найдётся достойный ответ. Кто придёт в наш дом с миром – живите и благоденствуйте. Кто явится с мечом – от меча и погибнет. Не мною сказано, но сказано верно. Так было и так будет…
Аплодисменты, нарастающий одобрительный гул голосов, слова генерала от инфантерии тонут в выкриках: «Слава героям! Командующему победоносной армии – ур-р-р-а!»
Неестественно красные губы Тухачевского двигаются будто бы сами по себе, выпуклые глаза смотрят сквозь окружающих. Наверное, где-то там, за спинами присутствующих, он видит новые победы русского оружия и окончательное торжество имперского духа.
Саблин с Блажеком отворачиваются.