— Богиня наконец испытывает голод, — заметил он. — Присаживайся тогда и ешь.
— Я не могу есть при других, — отказалась я.
— Конечно, твоя священная маска. Тогда сними ее.
— Моего лица никто не должен видеть. Разве ты не помнишь этого, Дарак?
Мой голос, такой холодный и ясный, был моей последней силой. Я теперь слабела, испуганная, рассерженная и сбитая с толку. Со всех сторон до меня доходила вонь от еды и спиртного, и, похоже, не виделось никакого спасения.
— Мы не боимся, богиня.
Он перестал смотреть на меня, очищая фрукт. При всем его рассиживании здесь, он был не из тех, кто любит сидеть спокойно. Я пожелала ему смерти, но не достаточно сильно.
— Брось, богиня. Нам ясно, что тебе надо скрывать. Ты альбинос — белые волосы, белое лицо. И глаза тоже — хотя прорези маски отбрасывают на них хорошую тень, никакого цвета не видно. Итак, хватит притворяться. Садись и ешь.
Он слегка кивнул; я едва увидела этот кивок. Но здоровенный скот у меня за спиной захихикал, как ребенок, и смахнул мне кончиками пальцев волосы, подбираясь к крючкам маски.
Нет, клянусь всем содержимым моей пропащей души. Мой позор не будет явлен в этом их вонючем логове.
Стремительно обернувшись, я нырнула под его руку. Моя стопа, длинные пальцы которой сжались словно кулак, взметнулась вверх и ткнула его точно в пах. Изо всех сил. Я видела, для чего эти твари, полуживотные, использовали свои гениталии, помимо их истинного назначения, и испытывала откровенную и жестокую брезгливость. Он заорал, согнулся пополам и упал, и я поняла, что сделала для него достаточно.
Я снова повернулась к Дараку: тот выглядел удивленным.
— Ну, — только и сказал он и умолк.
Я воспользовалась преимуществом за секунду до того, как станет слишком поздно, пока он пребывал в растерянности перед своей ордой.
— Ты вождь этих людей, — обратилась я к нему, — и поэтому имеешь право. Я покажу тебе то, чего нельзя видеть никакому другому человеку. Наедине. Тогда можешь судить сам.
Я почувствовала тошноту, когда сказала это, тошноту и тоску, и уже стыдилась. Но я знала, что требовалось сделать.
Миг спустя он улыбнулся.
— Почетно, богиня, увидеть наедине то, на что никому другому нельзя смотреть.
Некоторые из них расхохотались, и принялись отпускать разного рода нелепые примитивные шуточки насчет полового акта.
Один нагнулся к Дараку и настойчиво попросил:
— Позволь и нескольким из нас пойти с тобой. Не доверяй этой суке.
Дарак поднялся и потянулся. Большие мускулы заиграли под бронзовой кожей.
— В день, когда Дарак побоится пойти с девчонкой в лес, можете подыскивать себе нового вожака.