Волы медленно волокли тяжелогруженую телегу. Фиона ехала посередине дороги, пригибаясь, когда ветви деревьев преграждали ей путь. Неожиданно ее внимание привлек звук мчащейся позади галопом лошади.
Все мускулы Фионы напряглись. Она повернула голову, стараясь в тумане разглядеть всадника. Боже милостивый, это был не Гэвин! Это вообще был не мужчина, а скорее… женщина. Фиона снова оглянулась, всматриваясь в предрассветную тьму. Эйлин?
Фиона чуть было не остановилась. Она приподнялась в седле, чтобы увидеть поверх мешков с зерном кучера телеги, но тот даже не повернул головы, – видимо, не слышал грохота копыт.
Фиона понимала, что ей необходимо остановить Эйлин до того, как ее заметит охрана. Она круто повернула назад и стала выискивать место, где бы они с Эйлин могли поговорить без посторонних ушей. Фиона, испытывая большое желание сбежать, решила, что лучше поговорить с Эйлин и выяснить, почему та ее преследует. Тогда она сможет взять с Эйлин обещание никому ничего не рассказывать.
Эйлин, натянув поводья, остановилась рядом с Фионой.
– Леди Фиона! Я узнала вас, когда вы шли по двору со священником. – Она смотрела на Фиону с укором. – Куда вы собрались? И почему уехали так неожиданно, даже не попрощавшись?
Слова застряли в горле Фионы. Сможет ли она открыть правду, не причинив Эйлин боль?
– Прости. У меня не было времени попрощаться, – сказала Фиона, намеренно ответив лишь на второй вопрос.
Эйлин посмотрела на нее с недоверием.
– Почему вы уезжаете? – снова спросила она.
В душе Фионы было столько слов и эмоций, но ни одно из них не могло быть озвучено.
– Настало время мне уехать, Эйлин.
– Но почему? Вы должны рассказать мне о причине. Клянусь, я не уеду, пока вы не скажете, – сказала Эйлин и в доказательство своих намерений спешилась.
Фиона пыталась держать себя в руках. Она зашла слишком далеко, и сейчас не может проиграть. Вмешательство Эйлин было совершенно некстати. Неужели она не понимает, что так будет лучше для всех?
Фиона что-то пробормотала и тоже слезла на землю. Вдали был слышен скрип колес телеги, медленно спускавшейся вниз по дороге. Ничего. Она ее догонит, как только убедит Эйлин вернуться в замок и никому ничего не рассказывать.
– Я благодарна графу за его доброту и поддержку, – начала Фиона. – Его готовность воспитывать Спенсера освободила меня от этой нелегкой ноши. Но по совести, я больше не могу злоупотреблять его великодушием и гостеприимством, поэтому и уезжаю.
Эйлин внимательно посмотрела на Фиону.
– Объяснение очень простое и разумное, но ваши действия доказывают обратное. Почему нужно уезжать тайком под покровом ночи, как вор? А граф знает, что вы уехали? Что вы скрываете, Фиона?