Гэвин подал девушке руку и помог спешиться. Он слышал, как она вздохнула, прежде чем очень робко вложить свою маленькую ладонь в его. Он почувствовал, что она дрожит, но тем не менее идет довольно уверенно.
Она действительно оказалась маленькой и хрупкой. Ее макушка едва доставала до плеча Гэвина. Пока они проходили по большому залу к помосту, Гэвин украдкой взглянул на лицо девушки и был поражен тем, что увидел.
У нее были такие же выразительные серые глаза, как у ее брата, красивый рот, слегка румяные щеки. Волосы были спрятаны под полотняным покрывалом, но он мог бы поклясться, что выбившиеся из-под нее пряди были каштановыми, а вовсе не рыжими.
Больше всего Гэвина поразил ее возраст. Похоже, ей не было и шестнадцати. Неужели это та самая девица со скверным характером, чей острый язычок сразил не одного мужчину? Вряд ли такое возможно!
Кроме молодости, в этой особе явно угадывалась сдержанность девушки, выросшей в монастырских стенах. Информация Коннора была неверной. Интересно, какие еще неприятные сюрпризы ждут впереди?
– Если можно, милорд, я предпочла бы сидеть среди своих людей, – тихо сказала девушка, задержавшись у стола рядом с помостом.
Гэвин остановился. Он тоже предпочел бы говорить с Маккенной наедине. Если бы его сестра села подальше от них, это уберегло бы девушку от унижения прилюдного торга, как будто ее просто обменивают, как вещь.
Гэвин чуть было не сказал об этом гостье, но вовремя спохватился. «С каких это пор меня вдруг стали заботить чувства женщин?» Он согласился с ее просьбой, но только потому, что это было ему на руку.
Девушка села на краешек скамьи, Гэвин взошел на помост и опустился в свое кресло, предложив лэрду место слева от себя.
Брайан Маккенна принял приглашение Гэвина и вальяжно расположился в кресле, вытянув ноги.
Тем не менее эта нарочито расслабленная поза не ввела Гэвина в заблуждение. Он отметил, что Маккенна внимательно оглядывал большой зал, ничего не пропуская.
Поддерживать вежливый разговор не было необходимости. Маккенна осушил кружку с элем, наполнил ее снова и сказал:
– Скажите, милорд, вы все еще питаете симпатию к Роберту Брюсу?
– Да. А как насчет вас, Маккенна? Вы поддержите нашего короля?
– Я мог бы, но при определенных условиях.
Гэвин удивленно поднял бровь:
– Освобождения от англичан для вас недостаточно?
Маккенна покачал головой:
– Мы уже давно отделены от грубого диктата Англии. Те, кто окажется по другую сторону, когда кончится война, пострадают от репрессий. Скорее всего люди потеряют все, что имеют, а возможно, и жизнь.