— Тимка ждал? — первое о чём спросил он.
О! Её время. Теперь сон с неё как рукой сняло…
— Очень.
Он крякнул и принялся оправдываться.
— Поверь, не мог, малышка, прийти раньше. Дивизион оказался тяжёлым. Как он?
Она улыбаясь рассказывала:
— Не переживай, он же понимает, что служба. Куропаток всё под окном считал и рассказывал о нашей поездке на вездеходе.
— Да, впечатлений ему на месяц, — согласился Илья. — Ты-то как, девочка моя?
Лиза чмокнула его в плечо.
— Нормально.
— Не замёрзли? — всё же уточнил он.
Лиза сразу успокоила:
— Не волнуйся, здесь теплее в доме, чем на материке. Смотри, я раздетая хожу. Ты устал? Давай я помогу тебе раздеться, и пойдём купаться, горячей воды сколько угодно. Да, и спать пора. Не переживай ты так, Илюшенька, всё получится. У тебя сильный характер и умная голова.
Он влюблёнными глазами посмотрел на жену. Его девочка всегда на его стороне и всегда готова подставить своё худенькое плечико под его проблемы.
— Ты права, цыплёнок, будем радоваться, пока жизнь нам улыбается, а там, как получится.
Чуть позже, пододвигая жену к своему горячему телу, он шептал.
— Малыш, тебе страшно было смотреть на эти льды и снега?
— Немножко, по началу, — сказала она смущаясь.
— А потом? — уточнял он.
Она сказала то, что ему так хотелось услышать.
— Ты же рядом, большой сильный и горячий, неужели не согреешь меня, растопив мой страх.
— Ах, ты хитруля. Я думал тебя до сих пор трясёт, — возбуждённо сопя, он подгрёб её под себя, стараясь не оставить без поцелуя ни одного места её шёлковой кожи. — Как я люблю, это маленькое ушко, вздёрнутый носик, пухленькие губки. Твои розовые бутоны сосков жгут руки. Мне ночи будет сегодня мало, даже полярной…
— Оставь чуток на сон… — посмеивалась она.
Потихоньку освоились, попривыкли. Пошили унтайки, приобрели пуховые варежки, навязали тёплых свитеров и шарфов, оделись в песцовые шапки и теплые «полярки», — это меховое пальто на цигейке с чёрным специальным для севера верхом.
Полярная ночь, не привычное состояние. Помучившись, подошла к окну. За стеклом падал тихо, тихо снег. Так тихо и медленно, что ей хотелось поторопить. Сколько он пропадает: день, два… Завалит окна, двери. Его будет много — много, так много, что страшно. Он будет рыхлым и пушистым, а значит опасным. Не дай Бог сойти с тропы и провалиться. Ужас какой! Но детей такими страстями и морозом не удержать, вскоре и Тимка со всеми вместе гулял по дорожкам с натянутыми по бокам канатами. Было даже и такое, что, ослушавшись запрета уже освоившихся здесь ребят, полез, куда ему хочется, и провалился в сугроб с головой. Отрывали лопатами, предусмотрительно воткнутыми у каждого подъезда, еле успели откопать, высота снега, как ни как 1,5 метра. Напугался, даже от страха реветь не мог, больше, правда, от каната не отходил.