— Дорогой, тебе трудно?
— Не спрашивай. Всё старое, пропитанное соляркой, которую с открытием судоходного сезона, будут возить сюда баржами и качать по трубам наверх к резервуарам и дизелям. Сидим на пороховой бочке, то и гляди займётся всё пламенем. Земля до мерзлоты горючкой пропитана. Сколько лет «точке», столько и соляра в землю течёт. Полыхнём, до Москвы фейерверк будет виден.
— А что тут строили заключённые?
— Сначала лагерь. Потом военный объект. Позже разместили тут ракеты ПВО.
— Илюша, а что за человек сидел сегодня на крыльце санчасти? — наморщила она лобик.
— Из тундры пришёл. Рыбак. Рискнул выйти по реке вверх. Мотор заглох на лодке. Вот и шёл по тундре берегом неделю. Отощал, обессилил. Силы наберётся, отправим с первым же рейсом «Рыбака» в Норильск.
Лиза недовольно пожала плечиками.
— Почему, мужчины любят безумный риск?
— Такой уж звоночек у нашего брата звенит, — усмехнулся он. — Тут в тундре полно беглых. Живут в «балках», запасы делают и кантуются год, за годом. Там же и умирают на лежанках. Я видел. Мы с Никитиным ездили оленей смотреть. Зашли в «балок», а там уже разложившийся труп. — Говорю: «Милицию надо вызвать», а прапорщик смеётся: «На тундру никакой милиции не хватит». Закопали, постояли. Забрали солдатам его запасы.
— Чем же они питаются?
— Морошка, голубика, брусника, сушёная рыба.
У неё раскрылись огромные глаза. Илья недовольно закрыл свои: «Так она до утра не уснёт». Так и было дело Лиза продолжила разговор.
— Как же они без хлеба? — поинтересовалась она.
Изобразив искусно храп, пришлось всё же отвечать:
— Никитин говорит, такое бывает, что приходят на «точку» менять на пушнину.
Его щека только сроднилась с подушкой, а она новый вопрос ему:
— Зачем же они в тундру бегут?
— Воли хочется, а документов нет. Сами себя в ловушку загоняют. Надышатся свободы, а жизни-то не светит.
Лиза прошептала:
— Трясина под ногами, трясина в душах…
— Рассказывают, что много зеков на рудниках работает, на комбинатах тяжёлую лямку тянут. Может и враки, но за что купил, за то и продаю.
— Край земли.
— Да малышка, суровая земля, не менее суровая жизнь и свои писанные тундрой законы.
И тут она опять свернула на легенду затона.
— Илюша, а как же эти двое выжили?
Но он решил твёрдо, больше ни слова иначе сам себе язык откусит.
— Спи, а то я утренний развод просплю, — придвинул он её поближе к себе закрывая рот поцелуем, чтоб не болтала. Всё получилось, Лиза замолчала, жадно включаясь в игру, но теперь расхотелось спать уже ему.