Фёдрыч неторопливо закончил обыск и осмотрел коллекцию трофеев. Два деревянных лука с запасом стрел, топорик, тесак, пара скверных ножей, некоторое количество денег и рубленого серебра, хороший кожаный пояс с затейливой пряжкой, тоже серебряной, с металлическими накладками и крючками для подвешивания предметов. Пояс майор присвоил. Надел поверх собственного. Забрал денежный мешочек побольше, пересыпав туда содержимое второго. Прихватил также топор и один из луков вместе с колчаном. Пригодится. Остальное добро отнес в лощинку и припрятал.
Теперь следовало решить, как поступить с оставшимся в живых разбойничком. Разумней всего – перерезать горло. Самое правильное обращение с тем, кто вознамерился убить незнакомого человека. Фёдрыч избытком гуманизма не страдал и всякие принципы вроде «не бей лежачего» исповедовал только в мирное время… Майор примерился: полоснуть ножом по горлу так, чтобы кровью не забрызгало, но в последний момент передумал и вместо горла перерезал жгут. Пусть у парня будет хоть и ничтожный, но шанс.
От натоптанной дорожки ответвлялась еще одна, узенькая лесная тропка. Но по ней недавно про шли. Вон травка характерно примята, не распрямилась еще… И та веточка на изломе совсем свежая. Не иначе оттуда, из леса, неудавшиеся убивцы и появились. Значит, и майору – туда же. Судя по ширине тропки, вряд ли на другом ее конце Фёдрыча ожидает целая рота местного спецназа.
Тропка вывела к хутору. Дом с соломенной крышей, умеренной высоты изгородь, на лужайке – привязанная к колышку мелкая коровенка, что-то вроде огорода – поближе, а подальше – небольшое поле, засеянное каким-то злаком. Короче, хутор и есть. Вопрос: с какого бодуна пара мирных сельскохозяйственных тружеников вознамерилась грохнуть Фёдрыча?
Взяв на изготовку автомат, майор открыл калитку…
И тут же подвергся атаке. Пятнистая псина размером со спаниеля храбро атаковала гостя, была встречена пинком, всё поняла и ограничилась ролью звуковой сигнализации.
На собачий брех из прилегавшего к дому сарайчика вышла женщина в платке наподобие тех, что майор видел у мусульманок, только сером. Вышла спокойно, вытирая руки подолом такого же серого блёклого платья, увидела Фёдрыча, открыла рот – сказать что-то… И заметила трофейный пояс.
Майор неплохо читал человеческую моторику. Работа такая. С женщиной это было совсем просто, поскольку ни чувств, ни эмоций она скрыть не пыталась.
Непонимание, страх, инстинктивное движение «бежать!», тут же остановленное сознательно, потому что – нет, не получится. Затем – только страх и покорность. Будь что будет.