Когда Нина Андреевна оформляла пенсию, то думала, что её «уйдут». Молодые вон на пятки так и наступают, в затылок дышат, и все со специальным высшим образованием — классные провизоры, не то, что она: закончила только медучилище, потом, правда, специализацию прошла, на курсы в Москву посылали, и продвинул её сам Маркелов: в партию приняли, должность дали.
Это постарался он, Алешка, ой, Алексей Степанович, ну и шалун был, такое вытворял, кому расскажи — врушкой назовут, потому что на людях Маркелов всегда был строг, неприступен и очень не любил тех, кто амуры заводил: таких ходоков и на бюро тряс, и «строгачи» объявлял, и в ссылку в какую-нибудь северную Тьмутаракань отправлял. Боялись его, но и уважали, не то что этих нынешних попрыгунчиков, которые и народ распустили, и власть не могут поделить, и всё хапают-хапают, когда только насытятся, временщики проклятые!
Уходить из магазина без шляпки Нина Андреевна не хотела. Ну просто не могла оторвать себя от витрины, и ноги к полу будто приросли. Хозяйкой магазина наверняка стала Светка. Она у Тоси была особо доверенным лицом, числилась старшим товароведом.
Светка знала своё место, подавала-приносила аптекарше то, что директриса велела, и улыбалась, улыбалась, улыбалась. А теперь вот надо ей кланяться.
И тут за спиной Нины Андреевны послышалось радостное всхлипыванье:
— Ах, сколько зим, сколько лет! Нина Андреевна, голубушка, что-то вы давненько к нам не заглядывали…
Светка!
— Да и толку-то, что зашла, — Нина Андреевна сходу пошла в наступление. — Вот шляпка приглянулась, деньги есть, а не купишь…
— Ой, Яночка, ты, наверное, и не знала, что у нас дубликат имеется? ласково сказала Света продавщице. — Немедленно упакуй эту шляпку!
У Нины Андреевны будто колокола в груди забили — торжественно, величаво, ну прямо как в Первом концерте Чайковского. В музыке она понимала мало. Ей Русланова с Мордасовой нравились больше всяких симфоний. Но в былые годы, когда из Москвы приезжали разные знаменитости, Нина Андреевна хаживала, считай, на все их концерты. И сидела на самых почётных местах, среди приличных людей, и одета была не хуже, и пахло от неё не какой-нибудь «Пиковой дамой», а настоящей «Магией ночи» — Антон прямо-таки шалел от этого аромата, говорил разные милые глупости, нежничал, но почему-то ему никогда не приходила в голову мысль выяснить, где жена берёт эти дорогие французские духи. А дарил их Варин.
Ах, Боже мой, какой это был мужчина! Рост 193 сантиметра, вес 86 килограммов, никакого намёка на брюшко, даже напротив — Нине Андреевне казалось, что Павла Ивановича плохо дома кормят. Он сметал всё, что ставили на стол, и пил замечательно — чем больше, тем трезвее, и, чёрт побери, нахальнее и в любви сильнее. Другие мужики после выпивки слабеют, а Павла Ивановича спиртное будто заряжало мощной энергией.