Как-то Виктор зашел на один из сайтов знакомств, из любопытства стал читать объявления женщин, и вдруг наткнулся на такое: «У меня в жизни было много чего, но не было самого необычного — любви. Кто может убедить меня в том, что она существует?»
Он ответил. Написал что-то очень сумбурное о том чувстве, что движет солнце и светила, и о том, что расстояние — не преграда, потому что самые великие события на самом деле происходят в голове: любовь — это не только химические реакции организма, и не только игра гормонов, это еще и мистерия, разыгрываемая мозгом.
Она откликнулась. Электронная почта мгновенно доставляла их письма друг другу, и неожиданно возникло ощущение, что они находятся рядом, и не беда, что не видят один другого, потому как самое главное случилось: их души обнялись, срослись, объединились. А может быть, и не души, а сознание.
Это было довольно странное чувство, не похожее ни на что из того, что Виктор до этого испытывал. Он теперь знал, что та женщина из Иркутска, назвавшаяся Виолеттой, всегда поймет смутность его настроений, поддержит его, ободрит, расскажет что-нибудь очень веселое или, напротив, погрустит вместе с ним.
Наконец, он предложил Виолетте встретиться в одном виртуальном кафе. Это была одна из тех «болтанок», где путешествующие во Всемирной Сети запросто знакомились друг с другом, заигрывали, флиртовали, обсуждали какие-то свои проблемы, болтали о том — о сём. И тут можно было поговорить тет-а-тет, используя приват-систему: диалог двоих был виден на экране монитора только им — говори о чем хочешь, не стесняясь ни проявлений чувств, ни крепких выражений, ни вдруг нахлынувшей нежности, в общем, они были одни, и были вольны делать все, что только взбредёт в голову.
И той гостиницы, куда он привел эту женщину, тоже на самом деле не было. Он её выдумал, и она азартно поддержала и эту, и другие его фантазии. Еще никогда и ни с кем ему не было так хорошо. Они обходились без всех этих смешных, нелепых нежностей, им хватало несколько десятков слов, потому что главным был язык тела, поэзия движений и жестов, энергия страсти и что-то такое, чему трудно подобрать определение. Но это было явно не нечто романтически возвышенное, а, скорее, низменное, грубое и очень простое — как иголка и нитка, как болт и гайка, как ветка хризантемы в вазе, как пестик и ступка…
— Вот именно: пестик и ступка, — усмехнулся Виктор. — Кажется, в древнекитайских любовных трактатах мужской член именовался пестиком, а вагина — ступкой, — он с досадой бросил окурок вниз. — У нас все получилось отлично, а я, дурень, даже не успел спросить её настоящее имя. Виолетта это, скорее всего, ник. А как её зовут на самом деле? Может быть, Тамара? Или Елена? Хорошо бы, Елена… Алена, Аленушка, Аленка…