Варданов прервал связь и холодно посмотрел на Кратова, напряженно застывшего в своем кресле.
– Вам что-то неясно, драйвер? – спросил он.
– Да, – сказал Костя. – Мне неясно, куда пропала ваша прежняя осмотрительность.
– Она никуда не пропала. Но в данный момент нет ни малейших оснований для тревоги. Серые пчелы неразумны. Посему эта проблема для меня более не существует.
– Но есть еще красные пчелы.
– Допустим, они есть. И что же? Род пчел может подразделяться на два вида. Вполне обычная картина. Один вид мы в какой-то мере изучили. Завтрашний и несколько последующих дней посвятим поискам биотопа второго вида. А отыскав улей красных пчел, буде таковой имеет место, повторим процедуру исследований. И, по всей вероятности, закроем и эту проблему. Это скучная работа на скучной планете, драйвер. Но мы должны спокойно и хладнокровно довести ее до конца.
– Как угодно, – сказал Кратов потухшим голосом. – Но добывать вам красную пчелу я не поеду.
– Что вы никуда не поедете, я вам обещаю, – усмехнулся Варданов.
– И еще… Я хотел бы поговорить с Куртом.
– Не смею препятствовать. Он у себя в каюте. Идите и выслушайте все из первых уст. Может быть, это принесет вам успокоение.
Костя мысленно сосчитал до пятидесяти. «Это мой старший товарищ, – повторял он про себя. – Он умнее. Он кругом прав. Всегда и во всем. А я – своенравный и глупый наглец. И я буду делать то, что мне предпишут старейшие и умнейшие. И буду занимать то место, какое мне укажут. И не высовываться со своим никому не интересным щенячьим мнением». Раздражение не проходило. Оно лишь интерферировало с черной аурой пустыни. Ничего доброго такая подпитка извне не сулила.
Он вдруг ударил кулаком по подлокотнику кресла – Варданов, с застывшей улыбкой приникший к экрану, вздрогнул и, негодующе нахмурясь, обернулся… Костя встал и быстро вышел, не произнося ни слова.
Уже за дверью, в недосягаемости для посторонних глаз, он остановился и обхватил голову руками.
«Что нужно, чтобы они поняли? Что еще должно произойти?!»
9.
– Курт! – позвал Костя и коснулся сигнального сенсора на двери.
Из каюты не доносилось ни звука.
– Ку-урт! – повторил Костя и побухал кулаком.
Молчание.
– Тогда не говори, что я вломился без спросу, – громко объявил Кратов и решительно открыл дверь.
После коридорного полумрака по глазам резануло ослепительно-ярким светом. Сощурившись, Костя перешагнул через порог. Под ногой что-то противно кракнуло.
Коробка из-под табака. Она валялась на полу, кратовский ботинок обратил ее в лепешку. За ней тянулась дорожка золотистой трухи.