Прыглец искал Ходуна. Он не знал этого, ни за что бы не признался в этом себе. Но его, как магнитом, притягивали простые и понятные мысли Ходуна. Не то что злые, звериные мыслишки носоглядов. Прыглецу хотелось отдохнуть неподалеку от Ходуна, укрывшись где-нибудь на дереве. Может быть – подремать среди листвы, не опасаясь ни змей, ни храпуниц, которые безвозвратно пропали. И пусть даже приснятся снова эти непонятные сны. А потом будь что будет.
И Прыглец услышал мысли Ходуна.
А еще его ноздри уловили запах свежего мяса. И всякое стремление отдохнуть растаяло без следа.
Ходун жрал мясо. Это было немыслимо и в то же время несомненно. Он где-то выследил и добыл себе зверя.
Прыглец нырнул в траву и быстро пополз к тому месту, где Ходуну свезло. Он догадывался, что и тот чует его, но рассчитывал как можно дольше скрываться от его глаз. Пригодилось и умение, приобретенное от носоглядов. Прыглец заглушил свои мысли, подавил собственный запах и стал почти невидим для Ходуна. Да тот и не вспоминал о нем: занят был своей добычей.
Прыглец раздвинул травяные стебли и выглянул. То, что он увидел, поразило его сверх всякой меры. Ходун жрал носогляда!
Он оказался хитрее Прыглеца: тот боялся пришлых хищников и научился лишь скрываться от них. Ходун же обманул одинокого носогляда, подманил его поближе, а затем убил. Победа досталась ему нелегко: правый бок Ходуна был располосован острыми когтями, но кровь не шла, потому что Ходун умел все то же, что и Прыглец. И, как ни не хотелось этого признавать Прыглецу, чуточку больше.
Ходун наконец заметил соперника. Его безобразная голая морда обратилась к Прыглецу, губы дрогнули в предупредительном оскале. Но запах свежего мяса дурманил Прыглецу голову, и теперь ни о чем ином он не мог и помыслить. Прыглец выпрямился и шагнул навстречу Ходуну. Это была явная угроза, и он не скрывал этого, ловя бегающий взгляд ненавистного врага. И без того обоим было ясно, что схватка будет не на жизнь, а на смерть.
Позабыв про голод и слабость, Прыглец снова становился умелым и беспощадным бойцом. Его мышцы медленно собирались в тугую пружину, которая должна была распрямиться и поразить Ходуна в тот миг, когда он не будет готов обороняться. Но Ходун нашел в себе силы отпуститься от растерзанного носогляда и подготовиться к атаке Прыглеца. Да он и сам был не прочь атаковать – очень уж не терпелось ему продолжить пиршество.
Когда же Прыглец совсем было собрался напасть, весь мир противно-знакомо окаменел, превратился в отвратительную черно-белую плоскость. А когда наваждение пропало, то между Ходуном и Прыглецом снова лежал Радужный Дракон.