– Ушел, – сказал Грачик. – Попросился в отставку. Теперь, пока мы его не отговорили, я – местоблюститель.
– Что-то произошло?
– Да, – с неохотой промолвил Грачик. – Понимаешь… На полигонах вроде Аида курсанты по сути людьми не являются. После гипноблокады они трансформируются в человекоподобных разумных существ, которые в силу тяжелого характера не терпят соперников. Мы добиваемся этого искусственно, возбуждая в них черты ярых индивидуалистов. С одной стороны, таковы условия игры: если парни начнут объединяться в кланы, как того требует человеческая основа, то с их-то способностями сам черт им не брат и чихали они тогда на все фокусы наших полигонов! Но каждый должен пройти свой путь в одиночку… А с другой стороны, приходится решать задачу их разъединения. Мы уж и так стараемся изолировать их друг от друга. И водобоязнь внушаем, и страх высоты, а все не получается: курсантов много, а полигонов раз-два и обчелся. И если они все же сцепятся, то мы вмешиваемся через посредство роботов-надсмотрщиков. И, как правило, разгоняем драчунов. Но недавно одна парочка, поправ-таки взаимную неприязнь, совместными усилиями исхитрилась вывести робота из строя. Поставили бедного в положение Буриданова осла и, пока он мотал башкой, мигом выхлестали ему видеорецепторы. А потом безнаказанно выяснили отношения. Один из курсантов едва не погиб… Вот наш дедуган и принял всю вину на себя.
– И что, Аид закрыли?
– Ну, зачем же, – проговорил Грачик. – И при чем здесь Аид? У нас несколько таких полигонов… Просто мы вынуждены впредь использовать более надежные средства контроля. А то старые, как выяснилось, не имеют защиты от элементарных логических задачек…
– Пуфф! – сказал Костя и бережно ткнул Грачика пальцем в живот.
– Что? – переспросил тот.
– Вы убиты, – пояснил Костя, светясь от счастья. – Можно мне съесть вас, переварить и удалить из организма?
Грачик захохотал и снова тряхнул его за плечи.
– А хочешь в Ущелье Звигов? – предложил он. – Проведать старичков?
12.
В ущелье стояла тишина. Полное безветрие, бестравье и безлесье. И коварный галечник между серыми пористыми скалами был на прежнем месте.
Кратов вслушивался в тишину. И с каждой секундой она все больше рассказывала ему.
Он разулся, сцепил ботинки застежками и поставил возле входа в ущелье. Достал фогратор и положил рядом. Расстегнул куртку и, аккуратно свернув, оставил здесь же. При этом не упустил случая полюбоваться на свои благоприобретенные роскошные шрамы. Затем закатал штанины выше колен.
И двинулся вперед.
Сделав десяток шагов – галечник держал его, не елозил, не поскрипывал, – Кратов отчетливо увидел воронку, прикрытую звижьей паутиной и присыпанную сверху камушками. Она была устроена по-новому, не так, как три месяца назад. Известно, что психомодели живут собственной, мало кому понятной и уж совершенно непредсказуемой квазижизнью…