Его искусство часто расхваливали критики всех мастей: за парадоксальность политических взглядов, за следование учению Фрейда - у каждого была своя изюминка. Живописные полотна Дали, составленные из точек и сфер, вызывали восхищение еще и потому, что многим виделось в них отражение научного прогресса, от распада атома до открытия ДНК.
В 1936 году Дали оформил обложку журнала "Тайм"; в 1942 году его книга "Дневник одного гения" получила единодушное одобрение со стороны прессы и была расценена как "великолепная"; у него проходили выставки в Музее современного искусства и лучших галереях Нью-Йорка, плюс ко всему художника не обошли вниманием и коллекционеры. Самым жадным из них оказался промышленник из Кливленда Рейнольде Морзе.
Дали намеревался продолжать в том же духе. Однако к концу 1950-х его фантазия немного истощилась и не могла уже с той же интенсивностью порождать шокирующие кульбиты. Его все еще высокая популярность застопорилась в своем развитии, а слава о нем так и не прогремела по всему миру. В год он получал один-два заказа крупного формата, кроме этого оформлял танцевальные площадки и рисовал портреты. Дали не купался в золоте, по крайней мере, ему хотелось большего. Образ жизни, который он вел в Париже и в Испании, совершенно разорял его.
Итак, Дали нуждался в человеке, который мог бы одновременно играть роль агента и коммерческого директора. Кто-то, кто мог бы сделать его более известным и помочь разбогатеть. Кто-то, кто умел бы бегло говорить по-английски и в чьей телефонной книжке хранилось много полезных адресов. Кто-то, способный открыть перед ним новые пути и новые двери. Кто-то, кем, по мнению Дали, был я.
Предложение было соблазнительным, но рискованным. Мне не казалось очевидным, что мы сможем работать вместе, бок о бок. Насколько я успел узнать этого человека (совсем мало), он был шутником и любил посмеяться над всем подряд.
Чрезмерно яркий, любящий комфорт, он рождал вокруг себя бесконечные фантазии и расцветал всякий раз, когда чувствовал на своем лице вспышки фотокамер. Ну разве возможно работать с подобным эксцентриком? Не сошел ли я с ума? Мы ведь такие разные. Он - испанец, я - ирландец. Он - художник, я - бывший военный. Он обожает перемены и красочные шоу, я же предпочитаю рутину и порядок во всем. Мне казалось, что я не смогу приноровиться к его образу жизни и выдержу не больше пяти дней. Кто знал, что наш союз продлится пятнадцать лет...
Соглашение между нами было заключено исключительно на словах. Ни разу за все то время, что я проработал с Дали, мы не подписали ни одной бумаги. Продавать законченные работы имела право только Гала, его жена, и это право так и осталось за ней. В основном она занималась большими полотнами, которые пристраивала во время поездок в Испанию. В мои же обязанности входило открывать перед Дали новые возможности для творчества, знакомить его с нужными людьми, способными заказать что угодно, от плакатов до зонтиков. Если сделку удавалось заключить, мне полагалось десять процентов от гонорара.