Каждый шаг босых ног по каменному полу освещенного факелами туннеля давался мне с трудом. Ощущение, будто меня ведут на эшафот, давило на нервы. Напряжение росло, молчание угнетало, а сердце тревожно билось в клетке ребер. И когда рыжеволосый лэф, замыкавший нашу процессию, сказал:
– Подними ее, а то заболеет, – я чуть не подпрыгнула от испуга и неожиданности.
На руках Таша, тут же выполнившего приказ Йена, было намного комфортнее. Мужчина излучал силу, уверенность и какую-то слепую убежденность в собственной правоте. Он свято верил, что я ни в чем не виновата, в то время как у меня на сей счет имелась масса сомнений. Кем была эта Ильва, чем жила, чем дышала? Кроме короткого воспоминания из ее прошлого и некоторых знаний, полученных мной на уровне подсознания, я ничего о серокожей девушке не знала. Совсем ничего! Неизвестность пугала.
Решив и дальше настаивать на версии с амнезией, я обняла за шею своего защитника, которого мне не иначе как сама судьба послала в помощь, и поверх его обнаженного плеча украдкой посмотрела на «медведя», которого Таш называл учителем. Размахом плеч и ростом этот мужчина уступал разве что блондину. И если, по моим примерным подсчетам, Грэм был метра два с небольшим хвостиком, то Йен как раз на этот самый «хвостик» от него и отставал. В то время как Таш и темноволосая сволочь, предлагавшая наказать меня за предполагаемую провинность Ильвы, были ниже рыжего где-то на полголовы. И выше меня – на полторы. Девушки из дома Вивьеры, оставшиеся в мини-борделе, тоже, кстати, не отличались крупными размерами. Из чего я сделала вывод, что либо среди лэфири такая разница габаритов у мужчин и женщин норма, либо… я просто мало еще видела представителей серой расы.
– Любопытно? – прервал поток моих умозаключений Йен, от которого не ускользнул мой повышенный интерес к его персоне. Не став строить из себя дурочку, я едва заметно кивнула. – Вижу, что любопытно, – чуть улыбнулся лэф, продолжая идти позади нас. – А вот страха и брезгливости… не вижу. – Прищурившись, он чуть склонил набок голову, с не меньшим интересом изучая меня. Вернее, верхнюю часть моего лица, торчащую из-за плеча Таша, черноволосую макушку и большие серые уши с нереальной, по людским меркам, подвижностью.
Серьги жалобно звякнули, когда мой левый орган слуха нервно дернулся, привлекая внимание рыжего. Оценив с близкого расстояния свежее клеймо на мочке, мужчина нахмурился и замолчал, о чем-то сосредоточенно думая. А я продолжала сидеть на руках молодого лэфа и наблюдать за его учителем, ибо больше ничего интересного из моего положения разглядеть не удавалось – голые каменные стены с редкими факелами совсем не впечатляли.